Сергей вылез из кузова и подошел к двум командирам, идущим по своим делам, спросив у них, где дислоцируется воинская часть номер такой-то. Один из них – старший лейтенант с черными петлицами артиллериста – объяснил дорогу, и уже через пятнадцать минут Сергей входил в штаб части, где ему и предстояло служить.

Штаб представлял собой деревянный барак, с крыльцом в три ступени и деревянной дверью, обитой ободранным войлоком. Младший лейтенант вошел в здание и увидел привычную обстановку. Напротив двери стоял часовой с винтовкой на плече и примкнутым штыком, за ним на стене в развернутом виде находилось красное знамя воинской части. Над знаменем был прибит лозунг из красной материи. На лозунге белой краской четкими буквами было выведено: «Фронт там, куда направила Родина и партия». «Знакомый тезис!» – подумал Сергей и четко отдал честь знамени. Из открытой двери вышел высокий усатый сержант в новенькой гимнастерке и с нарукавной повязкой, на которой значилось – дежурный по штабу. Сержант отдал честь и спросил: «Вы к кому, товарищ младший лейтенант?». Перелыгин ответил на приветствие и пояснил, что к командиру, одновременно показав удостоверение. Сержант пробасил: «Следуйте за мной», и они прошли по слабо освещенному коридору к двери, на которой висела табличка с надписью кривыми буквами: «Полковник Рязанов В. В.». Сержант постучал в дверь и заглянул, отступив, показал рукой в кабинет. Сергей вошел в комнату. Возле окна стоял большой некрашеный стол из сосновых досок, на одной стене висела карта Союза Советских Социалистических Республик, на другой – два портрета – Владимира Ильича и Иосифа Виссарионовича, стандартное оформление. В дальнем углу расположился огромный, с наваренными узорами и завитушками, старинный сейф, по всей комнате стояло с десяток табуретов. За столом сидел пожилой усатый полковник, лицо было землистого цвета, в морщинах. Над левой бровью виднелся неровный белый шрам. Сергей отрапортовал о прибытии, вынул из кармана все свои документы и положил на стол перед полковником.

Командир части показал рукой на табурет и голосом с хрипотцой предложил сесть. Сергей сел. Полковник углубился в чтение документов. В коридоре, бухая сапогами, сновали люди, с улицы слышались треск двигателей автомобилей, лай собак, голоса армейцев, где-то издалека доносились нестройные винтовочные выстрелы. «Учебные стрельбы», – определил Сергей. Командир изучал документы минут двадцать, затем встал, приоткрыл дверь и крикнул в коридор: «Дежурный! Политрука и начальника штаба и старшего особого отдела ко мне!» Через минуты три в кабинет вошли два майора и капитан, все в возрасте, в коленкоровых гимнастерках с портупеями, все с сединой на висках. Только один был высокий, жилистый, второй – тучноватый, с красным лицом, а третий – капитан – как бы похож на обоих, только среднего телосложения. Командир сел за стол, прибывшие, видимо, уже по привычке тоже сразу сели. Рязанов, держа в руках предписание и командирскую книжку Сергея, сказал: «Вы садитесь, младший лейтенант». Сергей сел, полковник представил присутствующих, тот, что высокий, был политруком, а полноватый оказался начальником штаба.

– Ну, вот товарищи красные командиры, к нам прибыло пополнение, правда, не то, которое ждем, но все же в наше отделение особого отдела. Чем он будет заниматься, вы знаете. Степан Степанович, – командир обратился к начальнику политотдела, – выделите койку в казарме начальствующего состава, ну а начальника контрразведки прошу ввести в курс дела, и все остальное, что касается вашей деятельности.