Перед капитаном с петлицами голубого цвета Сергей предстал ровно в 8 часов 00 минут. Взгляд у начальника был суров, на голове – седой ежик волос. Мужественное лицо портил шрам на носу. Сергей подумал о том, что был бы шрам на щеке, то было бы значительней, солидней, а то получается, что якобы человек нос совал, куда не надо. Вон у полковника Резанова шрам над бровью, и смотрится солидней. Сергей отрапортовал согласно уставу.

Капитан Луговой был кадровым военным, списанным с бомбардировочной авиации в первые дни войны по тяжелому ранению и отлежавшимся в госпитале в городе Чите. На фронт с немецко— фашистскими захватчиками его не вернули, а оставили в контрразведке Забайкальского фронта. Капитан, бывший летчик, расценил это как унижение его воинского достоинства. Работу особого отдела невзлюбил, но как всякий кадровый военнослужащий, еще довоенной закваски, делал все добросовестно, аккуратно и в срок. Иногда, вечером, запершись у себя в кабинете, выпивал стакан чистого спирта и, уронив голову на стол, без слез и без звука плакал. Когда эмоции покидали тело и душу, он засыпал и видел один и тот же сон: пылающий самолет, в горящем комбинезоне – штурмана, раздробленную голову второго пилота. А он ватными руками пытается вытолкнуть штурмана из кабины. Тут вспыхивал нестерпимо яркий огонь, и сон прерывался. Он просыпался, закуривал папиросу и долго молча сидел в темноте.

Капитан придирчиво оглядел ладную фигуру младшего лейтенанта, взял документы, долго и внимательно изучал. Потом кивнул на стул и наконец произнес:

– Я ждал вас только завтра, мне звонили с дивизионного отдела. Словесный портрет вроде совпадает, документы в порядке. Почему не сразу ко мне, а в штаб? Я с ними дистанцию держу. Устроился?

Сергей несколько замялся с ответами, не зная, как толком объяснить. И в итоге ответил: «Так точно!»

– Ну, вот и хорошо, – начальник удовлетворился ответом. То и дело переходя с «вы» на «ты», капитан Луговой провел вводный инструктаж:

– Короче, вы, младший лейтенант, учились на контрразведчика, опыт сами наработаете, на весь полк и гарнизон нас четверо, вместе с тобой. Нянькаться специально с тобой некому. Так что без раскачки – к делу! Обстановка, конечно, не как на фронте борьбы с Германией, но тоже сложная. Оперативная составляющая такова: японо-фашистская разведка ведет себя очень активно. Занимается организацией ее работы 2-й отдел штаба Квантунской армии, в том числе и через так называемые японские военные миссии.

В непосредственной близости от советской границы в Забайкалье, на территории марионеточного государства Манчжоу-Ди-Го расположена одна из этих японских военных миссий, работа которой нацелена против нас. Главная ее задача – шпионско-диверсионная и антисоветская контрреволюционная деятельность в отношении наших войск. Разведка противника вербует среди белогвардейцев эмигрантов, сбежавших от советской власти, агентуру. Как среди русских, так и среди бурят, монголов, китайцев. Ядром белоэмигрантов является Русская фашистская партия. Так что, младший лейтенант, рапортов о переводе в части германского фронта от тебя не должно быть. С фашистами будете драться здесь.

Слушайте дальше, вражеская разведка активно интересуется всем: расположением и численностью наших воинских частей, железными дорогами, аэродромами, предприятиями и учреждениями. Активно вербуют наших военнослужащих и гражданское население. Есть сведения, что японцы имеют налаженную резидентуру и пособников из бывшего кулачья и других недовольных советской властью, а также китайцев-перебежчиков. Кроме того, скрытно через границу переходят группы и банды с конкретными диверсионными целями. Такие бандгруппы состоят в основном из русских, бывших семеновцев или членов Русской фашисткой партии, вообще из белоэмигрантов. Местность они знают не хуже нас, так как многие раньше здесь жили до гражданской войны, имеют дружественные и родственные связи и даже семьи, вооружены и экипированы отлично.