Я вытащила его на берег и уложила на песок у отвесной скалы. Развернула за ноги так, чтоб голова была ниже. Изо рта парня потекла вода. Я надавила ему на грудную клетку. Мне было очень страшно. В любой момент меня могли обнаружить люди. Здесь мне не скрыться. Выход с острова только через бухту с кристально прозрачной водой. Прятаться в зарослях я долго не смогла бы. Мне нельзя без воды. Особенно пресной. Чтобы пить. Преодолеть скалы мне тоже было не по силам. Но бросить парня, не дав ему возможности жить, я не могла. Он такой молодой. И такой… красивый.

Наконец юный азиат начал кашлять. Но так сильно, что посинел ещё больше, чем был, когда я вытащила его на берег. Тогда я очень боялась, что ему в рот попадёт песок, или он ударится о камни. Пыталась помочь. А юноша меня будто не замечал. Но потом вдруг вытаращился как на привидение.

– Кто… ты?

Я не знала что ответить. Нельзя было говорить правду. Поэтому я стала пятиться к воде.

– Стой!

Он попытался ползти за мной.

– Кто ты? – повторил он, когда я была уже по колено в воде.

Берег в той части не такой пологий, как по центру острова. Так что я надеялась, он не успел рассмотреть мои ласты. Впрочем достаточно было фиолетовых глаз. Такого стыда я никогда прежде не испытывала. Мне как никогда хотелось стать нормальной. Как все. Как обычные девчонки моего возраста. И свободно с улыбкой называть своё имя, не боясь, что на следующий день к нам придут из службы контроля популяции. А ещё я бы хотела жить на холмах. Я сразу поняла, что мальчишка наверняка оттуда. По его браслету-идентификатору. Такие – тонкие чёрные – только у избранных. Это говорило о том, что он явно был не из простой семьи.

У папы был такой же, пока он не ушёл из лаборатории и мы не переехали, чтобы скрыться. Пришлось получать идентификаторы для среднего класса. Не страшно. Это лучше, чем не иметь никакого.

Я ушла в воду по пояс, когда парень вдруг упал лицом в песок и больше не шевелился. Как же я тогда перепугалась! Поплыла, побежала к нему.

Он дышал. Я перевернула его на спину, аккуратно убрала песчинки с его лица. Подумала ещё, вот бы мне такую нежную кожу. Невольно засмотрелась. Не сразу поняла, что он взялся за моё запястье. С браслетом. Поднёс к лицу и открыл глаза. Перевёл взгляд на меня.

– Кто ты? – повторил вопрос.

– Твой сон, – ответила я и, воспользовавшись его замешательством, высвободила руку.

Я бежала, не оглядываясь, насколько позволяли мне мои конечности.

Выплыв из бухты, я увидела приближавшиеся катера. Нырнув поглубже, я обогнула северную сторону острова почти у самой скалы и направилась к городу. Один из катеров долго плыл за мной. Мне удалось оторваться только в мутной воде. Страх, что меня поймают, не отпускал до самого дома. Я тогда ничего не сказала родителям. А через неделю к нам пришли.

Прихожу в себя. Ныряю. Нужно выбираться из этого дома, иначе он станет моей могилой. По стене нахожу выход из комнаты. Выныриваю, чтобы осмотреться. По торчащей колонне определяю местонахождение лестницы. Дохожу до неё и снова погружаюсь.

Бесконечно долго мечусь по первому этажу в поисках выхода. Хоть бы они не отправили за мной водолазов. Иначе я обречена.

Начинает кружиться голова. Я рискую задохнуться в грязной воде.

На удачу мне попадается отсутствующая дверь. Надеюсь, что наружу. Всплываю, чтобы вдохнуть воздуха, но упираюсь головой в потолок. Больно. Но нужно выбираться. Доплыть бы до противоположной стены и поискать окно. Перебираю руками по потолку и вдруг… он заканчивается. Выше пустота. Поднимаюсь. Оказывается, я упёрлась в балкон снаружи дома. Выныриваю, дышу. Вокруг тихо. Изредка слышен плеск.