Предчувствие не обмануло. Катер вдребезги. На дне – тело юноши.

В грязной воде мне приходится часто выныривать, чтобы подышать. Вскоре понимаю, что меня обнаружили. Придётся искать спасения в открытом море. Главное, успеть уйти на глубину. Затеряться среди рифов, или хотя бы спрятаться под пристанью.

Сворачиваю налево. Катер, сидящий на хвосте, приближается. Ныряю поглубже. До самого асфальта. Пробираюсь по затопленной улице почти наощупь. Мне попадается дом с разбитым окном. Заплываю внутрь. Надеюсь, заброшенный. И никто не помешает подняться на поверхность, чтобы просто отдышаться. Видимость почти нулевая. Но мне удаётся найти лестницу. Плыву наверх, перебирая руками ступени. Наконец оказываюсь на втором этаже. Встаю в полный рост. Отлично, голова над поверхностью. Долго глубоко дышу. Вокруг плавает мусор. Что-то цепляется за мои волосы. Деревяшка. Багет от картины. Ложусь на воду, но понимаю, что это небезопасно. Вокруг обломки мебели. Придётся нырять.

Погружаюсь, подплываю к окошку. Высовываю из воды голову. Стекло разбито. На улице тихо. Неужели оторвалась?

Убегая от погони, я очень устала, поэтому решаю немного отдохнуть здесь, прежде чем возвращаться или плыть дальше.

Несмотря на то, что уровень воды доходит до середины второго этажа, в комнате достаточно светло. Я осматриваюсь. Отмечаю некогда богатый интерьер. Золочёные рамы ещё не все вымыло в океан. Как и резные обломки старинных стульев. На стенах дорогое покрытие. Морской воде не удалось его повредить. Нам бы домой такое. Не приходилось бы каждый раз счищать слизь, а потом бороться с плесенью в углах. Надо будет предложить родителям поискать дом поближе к холмам. А то чувствую, скоро во время сильных приливов наш будет полностью скрываться под водой. Но вряд ли папа захочет вновь связываться с перерегистрацией. Это заново получать индивидуальные браслеты. Долго. Придётся какое-то время сидеть вовсе без средств к существованию и питаться одной рыбой. Хотя мы и так давно не ели овощей. На местный рынок не возят. А в элитном супермаркете они стоят немало. Мама рассказывала. Я сама не была. Слишком заметная для окружающих.

Пробираюсь в соседнюю комнату. Окно здесь на удивление целое. Но ничего интересного нет. Пусто. Только с потолка свисает громоздкая люстра с множеством хрустальных капелек. Красиво. Да шторы, съехавшие на сорвавшийся край деревянной гардины. Дорогое удовольствие. Портьеры приятного золотисто-коричневого цвета с витиеватым узором. Подхожу ближе. Хочется прикоснуться. Нам бы такие. Не будь погони, я бы сняла, не задумываясь. Да, мы мародёрим по брошенным домам. Ведь в них всё равно никто никогда уже не вернётся. Город безвозвратно уходит под воду. Бедный мой, ставший родным Экваторианск.

За окном какое-то движение. Не успеваю среагировать. Стою как вкопанная и смотрю. Кофейные глаза молодого человека глядят на меня. Он в лодке. Сердце моё будто выпрыгивает. Задыхаюсь. Я в ловушке. В западне. Если не успокоюсь, не смогу дышать под водой.

Юношу тормошит мужчина. Что-то ему кричит. А он не отрывает взгляда.

Его лицо мне знакомо. Вот уж не думала, что совершив однажды благородный поступок, вырою себе яму.

Когда я вернулась к Кокосовой бухте четыре года назад, именно его я увидела на дне. Тогда мне было 14. Ему, видимо, немногим больше. Осмотревшись и не заметив поблизости никого, кто мог бы ему помочь, я нырнула. Парнишка оказался тяжёлым. Поднять на поверхность мне его не удалось. Тогда, взвалив на спину тело, я пошла по дну. Старалась ступать по песку, чтобы не ранить ноги.