– Как называется ваша деревня? – спрашиваю хозяйку, когда мне предлагают ароматный чай.

Такого я ещё не пробовала.

– Никак. Нас нет на карте. Нас не могли поделить три государства и в итоге оставили в покое. Здесь каждый сам выбирает, кто он.

– Мы живём натуральным хозяйством, – говорит девушка по имени Нгон.

– Выживаем, – уточняет хозяйка, чьего имени я так и не знаю. – Особенно, когда прилив отрезает нас от материка.

– Между сушей и океаном! – с восторгом говорит Пэй. – Как русалки.

– Опять бредни твоего деда, – вздыхает хозяйка и поясняет мне. – Мой отец мореплаватель. Работал в Экваторианске. Ходил в море. Пока не пропал. Потом вернулся. С ума сошёл. Говорит, русалок видел. Вот, игрушку сделал. Мне. Гадость.

Пэй прижимает побитую временем русалочку к себе.

– Не отдам.

– Выбросить было жалко. А игрушек у нас нет. Не положено селянам.

Что если служба контроля популяции не только из-за вируса за мной охотится? Поднимаюсь.

– Спасибо вам за гостеприимство. Мне пора в путь.

– А можно с тобой? – просит Пэй.

– Прости. Не могу.

– Тебе понравились мои лепёшки? Я сама пекла. Первый раз.

– Да, очень вкусно, – улыбаюсь.

– Я положу тебе в дорогу, – девчонка несётся в дом и тут же появляется с двумя бумажными пакетами.

И куда я их? Намокнут.

– Здесь ещё наш местный чай и цветы. Вспоминай меня.

– Хорошо, Пэй-Пэй. Спасибо.

– У тебя красивая шляпа.

– Правда? У тебя тоже.

– Хочешь, поменяемся? – предлагает девчонка.

Соглашаюсь. Прощаюсь, спускаюсь с холма. Моя одежда высохла, я аккуратно заворачиваю в неё подарки и утрамбовываю в рюкзак. В новой шляпе я ещё больше похожа на местную. Разуваюсь, прячу кроссовки и чуть не наступаю на змею.

До заката я в море. Продолжаю путь на север. А так хочется вернуться домой. Чтобы всё произошедшее оказалось дурным сном. Чтобы мама и папа встретили у калитки и проводили в сухой дом. И мы бы сидели на кухне, пили зелёный чай с рыбным пирогом.

Так больно от осознания, что у меня больше нет дома. Никого нет. Я одна. И только надоедливая афалина резвится, преследуя меня. И теплоход. Решаю прибиться к берегу небольшого островка. Исследую его на безопасность. Решаю остаться. Только нужно соорудить шалаш. Вдруг будет дождь. Туч над морем достаточно. Ветер усилился. Я не боюсь стихии. Но всё же шторм – это неприятно.

А ещё я надеюсь, что теплоход идёт по своим делам. И к утру скроется из вида.

Жаль, я не просушила спички. Могла бы пожарить рыбу. Здесь её полно. Но я ужинаю бананами и парой белых блестящих яиц, обнаруженных в дупле.

Шалаш обустраиваю уже в темноте. Недалеко от воды. Рюкзак с плеч не снимаю. Вдруг придётся удирать. Засыпаю под усиливающийся шум дождя.

От крика афалины вздрагиваю и открываю глаза. Ещё темно. Дождь закончился. Тепло и мокро. Вдалеке светящиеся точки. Теплоход.

Наблюдаю за ним. Снова кричит афалина. Вхожу в воду, плыву на звук. Чувствую знакомый толчок в бедро.

– Ты весь океан разбудила, – говорю ей как человеку, глядя по мордочке.

Она негромко чирикает и напрыгивает на меня, заставляя нырнуть. И как бы я ни пыталась всплыть, не даёт. Она бы запросто могла утопить человека.

И вдруг я понимаю, что потеряла дельфина. Куда она делась? Выныриваю. Слышу её чириканье. Вот же проказница! Открываю рот, чтобы возмутиться, и слышу:

– Пап, здесь дельфин.

– Осторожнее, Хао Ю. Они не так безобидны, как кажутся.

– Мне кажется, она говорит с нами, – с сомнением произносит юноша.

– Возможно. У дельфинов достаточно высокий интеллект, – подтверждает его отец. – Ну-ка будь умницей. Скажи, где русалка? Или мы зря плыли за тобой весь день?