– Да и вообще, чего ты боишься, пойдя с нами в самоход? – снова подал голос Чифир. – Потерять в гальюне эту славную работёнку?

– Ну, ладно, – грустно вздохнул «наследник неуловимого героя», – была – не была, пошли на Тюху.

Зорро понял, что от него теперь не отстанут, и ему ничего не остается, как согласиться на эту авантюру. Он взглянул на друзей:

– Братцы, надо каждому сделать или бумажный кулек, или взять с собой кусок материи – для добычи.

Вот таким образом наши герои, нарядчики-горемыки, и пошли на это дело: один – от непреодолимого чувства голода, другой – из любви к разного рода приключениям, а третий – под нажимом друзей, и все трое – просто-напросто от несладкой жизни.

Действительно, жизнь молодых матросов на лодке сладкой не назовешь – и в прямом, и в переносном смысле. Что касается прямого смысла, то тут речь может идти только о пище. Нельзя сказать, что на подводном флоте в те времена неважно обстояли дела с питанием личного состава. Если лодка надолго уходит в море, экипаж тут же начинают откармливать как на убой. Но если субмарина надолго ставилась «на прикол», то матросский паек значительным образом урезался.

Однако любые тяготы и лишения военной службы нужно переносить, как говорят воинские уставы, стойко, без единой скупой мужской слезинки на воинственном лице. Но, представьте только себе, что происходит, если кому-то по какой-то причине приходится вкалывать от зари до зари. Ведь, как любил повторяться старший лейтенант Юрий Владимирович Петраковский (позывной Босс), в будущем легендарный старпом Б-213, «подводный корабль – это вам не курорт и не санаторий». А непосредственно сладкую пищу моряки в небольших количествах получали лишь к завтраку. В будние дни в столовой бригады на каждого матроса подводного корабля выдавалась кружка горячего чая с несколькими кусочками сахара-рафинада, а прикуской к чаю была четвертинка от батона (кирпича) белого хлеба, на которую можно было намазать или положить сверху небольшой кусочек масла, добавив к нему две чайные ложки сгущенного молока. Как этот бутерброд на флоте называют в настоящее время, того не ведаем, а в описываемые нами времена это сложное сооружение в матросской среде называлось просто и ёмко – «тюха».

Однако, как читатели могли заметить, бутербродная тюха начинается с маленькой буквы, а герои повести речь вели о другой – той, что начиналась с заглавной буквы. Таким ёмким словом они называли предприятие по изготовлению хлебобулочных изделий, расположенное по соседству с базой четвертой бригады подводных лодок, совсем недалеко от берега бухты Золотой Рог. Оттуда постоянно ветром доносило пряные запахи, будоражившие обоняние и умы матросов, особенно когда они чувствовали себя голодными или просто мечтали о разнообразии своего нехитрого меню.

Трое, крадучись, вышли из сиреневого здания и, оглядевшись по сторонам, быстрым шагом, почти бегом, поспешили по асфальтовой дорожке, конечной точкой которой был КПП бригады. По обеим сторонам дорожки тянулись два ряда колючей проволоки, поэтому встреча с патрулем или даже любым офицером грозила неприятностями, так как спрятаться за спасительными кустами здесь не представлялось никакой возможности. Только один участок этого пути колючей проволокой защищен не был – по абсолютно непонятным для самоходчиков причинам.

Добытчики дошли до этого места, немного постояли, напряженно вглядываясь и вслушиваясь в темное пространство, лежавшее перед ними за небольшим поворотом, потом уже крадущимися шагами осторожно двинулись вперед. Еще один поворот – и дорожка, никуда больше не сворачивая, поведет их прямо к КПП, до которого, приблизительно, метров двести. Слева от них возвышается деревянный забор, справа – тоже забор, за ним видна кирпичная стена полуразрушенного здания. Весь путь до КПП ярко освещается фонарями.