До первого посетителя библиотеки Надя успеет заварить ароматный зеленый чай, а овсяное печенье, любимое с детства, ждёт её пальчиков в уголке выдвижного ящика.

Пробегая мимо вахтера, Надежда заметила элегантного мужчину в чёрном пальто. Шляпа в тон верхней одежды закрывала его лицо от внимания посторонних. Красивая гордая посадка головы и идеально прямая спина рассказывали о его принадлежности к танцевальному искусству. Легким полушагом он отвернулся, показав милый хвостик из-под края шляпы.

– Так вот она, – с опозданием проскрипел пожилой охранник. – Она вам и нужна, – обращался он к первому посетителю библиотеки.

Мужчина быстрым шагом дошёл до центральной лестницы вестибюля, на которую только что вспорхнула Надя, но кроме лёгкого аромата парфюмерной свежести никого не нашёл. И вместо того, чтобы подняться вслед за девушкой, безызвестный, сделав круг приставным шагом балетмейстера, вышел из здания библиотеки.

– Непонятный и подозрительный, – повторял вахтер, пересказывая утреннюю историю по пятому разу.

Обычный рабочий день закончился. Надя вышла из здания библиотеки, и её взгляд поймал рекламное воззвание: «Скоро весна! Переобуйся!». Она не заметила шипованных шин на глянце, призывающих водителей обратиться за услугами в автосервис, когда её буквально понесло попутным ветром. Не отдавая отчёта в своём порыве, она уже сидела на банкетке в отделе обуви.

– Примерьте эти туфельки, – консультант очередной раз опускался перед Надей на одно колено и осторожно обувал её ножку. Надя краснела от подобной услуги, неловко пытаясь проявить самостоятельность, но продавец, отстраняя её руки, успевал надеть очередную модель обувного изящества.

– Куда я пойду в такой обуви? – бормотала она.

– Неужели вам ничего не понравилось? – консультант выпрямился в полный рост и немного угрожающе, как показалось Наде, стал постукивать подошвой стильной туфельки по своей ладони.

В итоге она купила красные лаковые на тонкой шпильке.

– С такой обувью вас точно найдёт счастье!

Прохладный апрельский ветерок остужал накалённые щёки.

– Поставлю одну туфельку на трюмо и буду складывать в неё резиночки и заколочки. Удобное местечко, вместо шкатулки.

Особой прически Надя не придумывала своим вьющимся волосам, но любила радовать их весёленькими безделушками в виде зажимчиков, меховых бантиков и «крабиков».

Сегодня за окном лил противный нудный дождь. Надя сидела на подоконнике и смотрела, как быстрые капли, ударяясь о металлический карниз, отпрыгивали в сторону. Она решила пробраться на кухню и добыть кипяток, чтобы согреть озябшие пальцы и унять дрожь.

Квартира, тихо посапывая, видела свои причудливые коммунальные сны.

Она помнила 40-е годы застройки, молодых, охотливых до девушек, строителей. В своих памятных снах квартира перебирала образы всех ранее живущих, всех покинувших и ныне здравствующих, даже забавного кота Герасима, проведшего здесь без малого двадцать лет – долгожителя и хитреца, прятавшего по углам украденную у соседей еду.

Гер, как почтительно называли его домочадцы, пережил своего старика, композитора-пианиста, который давал уроки музыки всем желающим вне зависимости от возраста, который в последний год своей жизни делал из прозрачного шнура капельниц виртуозных чёртиков, держащих в лапках различные музыкальные инструменты.

После смерти одинокого старика кот Гер продолжал жить в коридоре и таскать не убранную вовремя еду. Потом кот так же незаметно растворился в пространстве, как пианист. Из большого холла прихожей пропал облупленный рояль, его место захламилось сломанными велосипедами, швейной машинкой, пустыми ведрами.