– Прости, это не за Кэтти… Просто она мне напомнила кого-то..

– Да, и кого же? – осведомился Малькольм.

Теперь они впервые разговаривали. Впервые между ними возник диалог и если бы они только знали, сколько стрелок часов, обстоятельств и ситуаций пришлось подвести одну под другую, чтобы они наконец заговорили. И если вы до сих пор думаете, что я у Элис одна такая – то вы сильно заблуждаетесь, мы есть у каждого из вас, просто не каждый из вас нас слышит, или хочет к себе подпускать.

– Так что с твоей сестрой? – спросила Элис, дотрагиваясь рукой до плеча Малькольма.

– До смешного нелепо… Ехала на велосипеде и не заметила, как загорелся красный свет, ну и попала под машину… так мало того, цела осталась, так еще водитель полностью оплатил лечение, хотя был и не обязан, а мог бы вообще в суд подать.

– Мне очень жаль. Ну как она сейчас, в порядке?

– Да, оклемается, может будет внимательнее впредь. Конечно жалко, она не поехала на соревнования по плаванию, да и вряд ли теперь сможет туда вернуться, в смысле что ей жаль, мы с матерью только рады, – он смотрел на Элис и на мгновение замолчал, – почему я тебе все это рассказываю?

Элис улыбнулась.

– Не знаю, – пожала плечами, – порой нам надо с кем-то поговорить, выговориться, становится легче.

– Фух, да… Это точно, прям как камень с души свалился, – смеется.

Порой, люди боятся задать лишний вопрос, заглянуть внутрь, вглубь, посмотреть на суть вещей другого человека и поднять ту бетонную глыбу, что однажды рухнула человеку на грудь. Отчего мы такие, никто не знает. Одни говорят, что нужно больше смирения. Другие – больше терпения, а третьи уверяют, что если вы откажитесь от эгоизма – то все ваши проблемы сразу же решатся. Но это не так. Проблемы каждого человека тянутся глубоко из детства, с самого его изначального пути существования и что мне действительно кажется важным в процессе становления человека, как личности, так это попытаться стать целостным и привлекать в свою жизнь таких же людей. Согласна, что целостность даётся с трудом и проще сказать, чем сделать, однако стоит попытаться, ведь у нас так много правил в обществе, социуме, в различных культурах различных народов, которые стремятся улучшить жизнь человека и тем не менее подавляют в нем одновременно его добрую сущность, его чувства, все больше и больше закрываясь друг от друга. С этим надо что-то делать… Потому как та напряжённость, что сейчас существует на планете – однажды может взорваться и унести жизни многих людей, а зачем? Если этого можно избежать? Если можно попытаться все улучшить? Вот именно, потому-то наконец Элис меня услышала.

– Да уж, да уж… – посмеялась Элис в ответ, – так ты… хочешь ей что-то купить?

– Да… подумал, что может быть лучше книги и фантазий в больничной палате, хоть как-то ее отвлечёт.

– Ну да… Ты прав, а… Так, ладно… Я пойду, а то надо…

Малькольм выжидающе смотрел на нее.

– Надо сделать дела, – закончила она фразу.

– Ну тогда пока? – Малькольм протянул ей руку для рукопожатия, Элис ответила взаимностью и пошла к метро.

– Эй Элис! – крикнул ей Малькольм вслед, подбегая к ней, – может сходим куда-нибудь?

Элис улыбалась и Малькольм продолжил, засовывая руки в карманы джинс.

– Ну не знаю… куда-нибудь в кино или там пиццу поесть…

Элис продолжала молчать.

– Если ты не любишь пиццу, мы можем поесть суши, или пасту, я даже сам классно готовлю, можно посидеть в моем ресторане…

Элис рассмеялась.

– В твоём ресторане?

– Ну в смысле, я работаю в ресторане поваром и могу приготовить нам что-нибудь.

– Круто, – коротко обронила Элис.

Дело в том, что они были соседями и вот уже несколько лет встречались на лестничной площадке то для того, чтобы выкинуть мусор, то для того, чтобы спуститься на первый этаж и лишь изредка – чтобы подняться на двенадцатый.