Звездный парнишка оказался мстительной мразью: из инцидента в лифте раздули скандал – иностранная сотрудница отеля накинулась с кулаками на именитого гостя. Причину, естественно, никто не удосужился выяснить. А китайцы такой уж народ: если чужаки обидели одного, они встанут за него горой. Ну, а если этот самый бедолага еще и кумир многих, то от обидчика не останется и мокрого места. Опытным путем выяснилось, что пятилетний опыт и награды бессильны против дурной репутации, сложившейся в мгновение ока.

Тогда, подначиваемая Крис, она заявилась в свой бывший отель и попросила видео из лифта, но ей отказали: прошло уже больше трех месяцев – так долго департамент охраны записи не хранил. И уже возле метро ее догнал один из секьюрити – смешливый мальчишка, который иногда угощал ее леденцами.

– Эмили, я… это, – он согнулся, опершись ладонями о колени и пытаясь отдышаться. – Мне жаль.

– Спасибо, – грустно улыбнулась она. – Мне тоже.

Она уже собралась спускаться вниз, как он схватил ее за руку и тут же отпустил, смутившись:

– Я знаю, что ты не виновата. А еще… еще они соврали насчет видео.

– Его не удалили? – в сердце Эми зажглась надежда, чтобы тут же угаснуть:

– Удалили, но… Не автоматически, понимаешь? – и, видимо, заметив ее недоумение, охранник добавил: – Я дежурил в комнате видеонаблюдения. Утром после того случая. Пришел директор вместе с каким-то мужчиной и заставил меня стереть запись.

– Понятно. Спасибо.

Наверное, она могла бы попросить его быть свидетелем по делу. Однако, что-то ей подсказывало, что даже если он и согласится, то у них все равно нет шансов выстоять против адвокатов звезды.

До конца декабря оставалось всего десять дней – дольше искать не имело никакого смысла: затишье до и после весеннего фестиваля сводило любые шансы в ближайшие пару месяцев на нет. Эми вычеркнула последний отель из списка. Она дала себе время до нового года, а оно стремительно утекало сквозь пальцы.

Ей придется вернуться домой. Туда, где ее никто не ждет. Эта мысль пугала – Эмили снова и снова откладывала решение на потом, но пришла пора взглянуть правде в глаза: она не справилась. Крис молчала и ни разу не упрекнула ее в том, что «можешь пожить у меня» затянулось слишком надолго. Но Эми ощущала напряжение между ними. Подруга все реже и реже общалась с ней по вечерам, после работы: они перекидывались парой слов и расходились по углам. Чувствуя себя виноватой, Эмили старалась хоть как-то наладить отношения: готовила завтраки и ужины, убиралась в квартире и, пока были деньги, угощала Кристин в баре. Но, несмотря на все усилия, дружба, выстроенная годами, рассыпалась на глазах.

Стоило признать, что это конец: и отношениям, и карьере, и жизни в Китае.

Тем удивительнее вечером было найти в почте, куда Эми редко заглядывала – все переписки велись в Вичате, местном мессенджере – письмо с предложением о работе. На всякий случай перепроверила дату: вдруг его отправили еще до ее увольнения. Но нет – письмо она получила всего пару недель назад. Все внутри у нее замерло, сжалось пружиной. Неужели? Неужели это шанс, который ей так нужен?

Эмили внимательно перечитала приглашение: оно не было похоже на спам или рассылки мошенников. Грамотно составленное, по всем канонам делового этикета, оно заставляло сердце биться так, будто являлось как минимум признанием в любви, а то и вовсе предложением руки и сердца.

Дрожащими от волнения руками Эми забила в поисковик название отеля. И… ничего не нашла. Ни в китайском Байду, ни в привычном ей Гугле. Ни-че-го. Пусто.

Она отложила в сторону телефон и прикрыла глаза ладонями, зарывшись пальцами в волосы, снова темно-русые: Эмили перестала их красить в блонд почти сразу после увольнения – лишь вернула родной цвет и обрезала длину до плеч.