Сначала надо было полностью раздавить Гитлера. Это первым делом. Но потом на полную катушку надо было помогать своим врагам. Англичане поняли это. Конечно, тогда об этом никто не задумывался, но в речах Гитлера немало комичного, особенно в его обращении к высшему составу вермахта. Недавно опубликовали материалы о его последних днях в берлинском бункере[105]. Он строил планы на тысячу лет вперед, разглагольствовал, когда всем уже было ясно, что это конец. Это действительно комично.

Союзники совершили ошибку, не поддержав заговорщиков 20 июля. Они же были элитой. Они не разделяли мнения, что все друг друга стоят. Эти офицеры считали, что они лучше других, поэтому на них лежит больше ответственности. И действовали соответственно. Вот чего я не переношу во французах. Во время войны они сидели тише воды, ниже травы, а как только война закончилась, стали проявлять злобную мстительность. Люди в Англии были жутко шокированы капитуляцией Франции, даже те, кто их оправдывал. Что толку предаваться рассуждениям, будто французы проиграли, потому что были слишком сексуальны? Вы были в Париже перед войной? Смотреть было противно![106] Они же почти вожделели немцев. Нет более отвратительного человеческого образца, чем французский «petit bourgeois»[107]. А то, что они содержали немецких военнопленных как рабов? В Англии хотя бы протестовали против таких вещей. Или они будут демонстрировать силу, или пусть держатся в тени. Если они хотят быть великими, надо менять свою легкомысленную внешнюю политику. А если они хотят держаться в тени, пусть не смеют подавать голоса в политике. Ни звука.

У России по крайней мере серьезная внешняя политика. Вам она может не нравиться, но она серьезна. Англия – тоже страна с серьезной внешней политикой, которая сознает значение равновесия сил. Боюсь, внешняя политика США слишком легкомысленна. В конце концов США теперь уже мировая держава.

Вся проблема французов – в их ужасном картезианстве. Для них ты либо согласен, либо нет. И это абсолютно логично. Но здесь нет места иррациональному элементу, который присутствует в жизни. Вот их и швыряет от анархии к диктатуре – и обратно. Идея лояльной оппозиции им чужда. Англичане, не будучи такими националистами, тем не менее больше похожи на нацию. Они не болтают о la gloire[108] и la patrie[109]. Англичанам повезло: у них революция случилась раньше и они были достаточно мудрыми, чтобы открыть новым талантам ворота в благородное сословие. Мне легче симпатизировать Лавалю, чем Петену. Лаваль был просто жуликом и не скрывал этого. Его поведение на суде было бесподобным. А Петен притворялся этаким ангелом.

Предтечей Гитлера был Наполеон. Даже учитывая то, что выпало на долю немцев – инфляция, беспорядки и депрессия, – они все равно виновны в том, что выбрали Гитлера. Они знали, на что идут.

Если Франция будет держаться в тени, ей следует стать чем-то вроде Дании. Прекрасная страна! Во время оккупации люди в Дании вели себя абсолютно корректно. Никаких коллабос, разве что единицы.

Нет, я думаю, что экзистенциалисты занимались полным надувательством. В XIX веке такие группки были важны, но то, что мы наблюдаем сейчас, – бледная имитация. В Англии у них мало поклонников, а те, что есть, по крайней мере не шумят по этому поводу. Так, по-моему, куда более справедливо. Во Франции достойные люди либо состарились, либо уже вымерли. Мне плевать на Элюара. Камю на голову выше Сартра. Вообще у английских реакционеров куда меньше стойкости, чем у французских. Когда приходят перемены, ладно, они еще повоюют, но потом все равно свыкнутся. А во Франции перемены означают полный конец. Они просто не могут вообразить себе иного будущего. И у них нет настоящих юмористов. Нет во Франции своего Сидни Смита или хотя бы Бернарда Шоу. Да, я не перевариваю Анатоля Франса. Рабле тоже не слишком интересен. У них нет своего Ницше, который часто жутко забавен – единственный забавный писатель на всю Германию. Монтень – это мрачно. И Жид. Мне совсем не нравится Монтень. Дело в том, что