– Ну иди уже, чего ты стоишь?! – настойчиво подгоняла беспокойная женщина.

– Да, конечно! – спохватившись, ответила Пачи и прошла к выходу мимо Марет, склонив голову.

– Когда вернешься, найди меня во дворе, – окликнула та в дверях.

– Хорошо, – согласилась Пачи и вышла из дома.

После душного помещения, которое не успело еще остыть от дневной жары, здесь, на улице, прохладный воздух приятно обдувал лицо и успокаивал легким цветочным ароматом, доносившимся с луга. Пачи вдохнула полной грудью, окинула взором знакомую местность и, поправив платок, устремилась в горы.

Девушка поднималась по крутому горному хребту, на гребне которого возвышались родовые башни. Как безмолвные стражи, стояли они, устремившись в небеса, охраняя покой окрестных селений. Возведенные несколько веков тому назад для защиты от вражеских набегов, они и теперь завораживали своим величием.

Преодолевая сопротивление высоты и встречного ветра, Пачи шла, чуть наклоняясь вперед всем телом. Подол платья перекатывался большими волнами, волосы, выбиваясь из-под платка, тонкими прядями падали на лицо. Пачи, часто дыша, одной рукой прижимая платье, другой – поправляя непослушные волосы, приближалась к высоким боевым башням. Сложенные из дикого горного камня, прямоугольные у основания, сужающиеся к верху, высотой в четыре этажа, завершались они ступенчатой крышей с выступающими пластинами черного сланца и пристроенным на вершине выпуклым камнем. В двух противоположных стенах на уровне каждого этажа были прорублены небольшие арочные окна и множество бойниц. Под самой крышей висели каменные балкончики без пола, через которые в былые годы, отражая нападения, бросали булыжники и выливали кипяток. Все это Пачи знала из рассказов отца о тех неспокойных недалеких временах, когда, защищая свою землю и угодья, предки воздвигали неприступные башни вокруг горных селений. У каждого рода была своя башня, с особенным знаком высеченном на фасаде. Всякий раз, глядя на этих грозных великанов в желтовато-серых каменных одеяниях с черными крышами-шапками на вершине, что непреступными островами были разбросаны по всей горной Ингушетии так, что из одного селения было видно другое, Пачи изумлялась и восхищалась мастерством и изобретательностью своих предков.

Меж боевых башен стояли жилые. Они отличались плоской крышей и небольшой высотой. К одной из расставленных по горному склону башен спешила Пачи. Узнав среди прочих нужную, она прибавила шаг.

У входа в башню стояли молодые люди, о чем-то негромко переговариваясь. Заметив приближающуюся девушку, они всполошились и подались ей навстречу. Пачи остановилась, понимая их беспокойство, выпрямилась и подняла голову.

– Пачи, это ты? – узнав родственницу, сказал худощавый юноша в пышной белой папахе. – Это дочь сестры нашего Солтамака, – обращаясь к остальным, объявил он.

Парни одобрительно закивали головами, приветствуя девушку и тут же отводя взоры.

– Зачем ты пришла сюда в столь поздний час? – поинтересовался юноша, встав напротив Пачи.

– Меня прислала Марет забрать кое-что из башни, – прямо ответила Пачи.

– Солнце скоро сядет за горизонт, внутри башни темно, ты ничего не разглядишь! – беспокоился молодой человек. – Я провожу тебя.

Он отступил в сторону, пропуская Пачи вперед.

– Зажгите факелы! – тут же скомандовал он другим юношам.

– Светло еще, я справлюсь сама! – возразила Пачи, смущаясь невольно причиненному неудобству.

– Иди, делай что тебе говорят! – настаивал юноша. – Я подожду у входа. Скажешь мне, если что-нибудь понадобится.

– Хорошо, – согласилась Пачи и направилась к башне.