– Глотает… – тихо произнесла впечатленная Танечка. – Жуть!!!

Рабочий день близился к концу, и Танечка, хорошенькая блондинка без возраста, в прошлом титулованная гимнастка, а ныне музейный смотритель, настраивалась на прогулку по Михайловскому саду. Вечер был дивно тёплым, а настроение прекрасным. Начало сентября…

Совершенно неожиданно, минут за десять до закрытия музея, к Танечке подошла посетительница. Это была немолодая грузная дама с очень жёстким, каким-то «плакатным» лицом. Такие плакатные женщины всегда призывали с чем-то бороться и очень настораживали мягкую Танечку.

– Почему у парня хвост? – странно начала беседу посетительница.

– Вы о чём?

– Ну вот, у того парня, – дама указала на статую Гальберга «Начало музыки».

– Это фавн.

– Так его звали, что ли?

– Нет. Это существо такое. Мифическое.

– С хвостом?

– Да.

– Кентавров знаю. В них все красиво: и мужик сверху, и лошадь снизу. А это – безобразие. Я бы отпилила хвост. Получился бы красивый мужчина. Вы так не считаете?

– Нет. Не считаю. Это фавн, – почти прошептала Танечка.

– С хвостом это какой-то уродец. В школе, помните, учили про рудимент? – не унималась дама.

– Не помню. Это фавн.

– Скульптор мог бы убрать этот никчемный хвостик. Для красоты. Тем более, что он маленький такой… ни то ни се… не то, что у кентавра.

– Автор специально сотворил хвост. Подчеркнул, что это фавн.

– Для чего уродство подчеркивать? Художник должен делать натуру краше! Вы согласны?

– Нет. Не согласна. Это не уродство. Это фавн.

– Вот вы думаете, ребёнок, который на это посмотрит, не ужаснётся?

– Нет. Не ужаснётся. Ему объяснят, что это фавн.

– Он не поймёт! Он удивится!

– Искусство должно удивлять. И это фавн.

– Не думаю, что народ хвостами удивлять надо. Я бы его оторвала на хрен, этот хвост.

– Не стоит. Это фавн.

– Что вы заладили: «фавн, фавн»? Надо же глубже смотреть на такие вещи! Вы же не на базаре семечками торгуете! Вы же в искусстве сидите тут! Надо вникать в природу и суть вещей!

– Это фавн, – прошипела мягкая Танечка. – А я – смотритель. Это фавн. Он с хвостом. А я – смотритель. Без семечек. То есть семечками не торгую, а слежу за тем, чтобы вы не оторвали ему, фавну, хвост. Мы с ним сидим тут в искусстве – фавн и смотритель. Вам понятно?

Да… Несколько минут назад у Танечки было прекрасное настроение…

Группа мальчиков-школьников лет одиннадцати-двенадцати подошла к женщине-администратору.

– Вы не могли бы нам помочь? – обратился один из них. – Нам дали задание по литературе. Сочинение пишем по картине, написанной геем. В каком зале можно найти картины художника гея?

– Чьи картины??? – переспросила оторопевшая дама-администратор.

– Художника… гея, – повторили мальчики.

«Надо же, какие странные задания нынче в школе», – подумала немолодая интеллигентная сотрудница музея.

– Я вряд ли смогу вам помочь – произнесла она, краснея.

– Почему? Картины художника точно в этом музее. И они очень известные.

– Я понимаю, но… Совершенно не разбираюсь в этих делах. У меня нет информации… такого типа… И потом я не интересуюсь…

– Как это не интересуетесь? вы же работаете в музее! Странно…

– А название картины? Может, я по названию? – попыталась реабилитироваться дама.

– «Пётр I допрашивает царевича Алексея Петровича в Петергофе,» – хором отрапортовали мальчики.

– Так это же Ге! Николай Ге!

– Ну да, нам и нужны Гея работы.

Высокая женщина-экскурсовод вошла в зал, ведя за собой большую разномастную группу слушателей. Экскурсанты уже усталые, замученные обширной информацией и долгим стоянием, вяло перебирали ногами.