– Извини, Зоя, -смутился юноша, – Я же ничего не знал. Ты ничего не рассказывала о себе.

– Да зачем рассказывать? Все равно никто не поможет, а из нужды надо выбираться самим. Этот барон мне прямо подарок с неба: платит аккуратно, так что я к Рождеству накоплю на подарки.

Она не стала уточнять, что деньги были, и она их отдала матери. Впрочем, Петр поспешил перевести разговор на другое.

Он по-прежнему выглядел смущенным, но в его серо-зеленых глазах мелькнули странные искорки. Под пристальным взглядом спутницы он стал что-то искать в карманах и вскоре изобразил растерянность.

– Что-нибудь случилось? – насторожилась Зоя.

– Да, – отозвался он, не скрывая тревогу. – Зоя, ты знаешь, что случилось? Наши билеты пропали.

– Как пропали?

– Не знаю. Вероятно, я положил их мимо кармана, – Петр взглянул в ее испуганное лицо и продолжил. – Не волнуйся, мы уже внутри, а в зале займем чьи-нибудь места. Просто войдем и сядем на первые попавшиеся.

– Да как же это возможно, Петя? Лучше оповестить служительницу, и она нам поможет. Или подождать, пока все рассядутся, и тогда…

Петр продолжал хмурить брови и укоризненно качать головой, чем приводил спутницу в смятение.

Наконец, прозвенел звонок: зрители двинулись в зал, увлекая за собой наших героев. Петр уверенно пробирался вдоль прохода к шестому ряду, а затем кивнул на два крайних места и сказал пребывающей в растерянности девушке:

– Пожалуй, эти нам подойдут.

Он занял место так уверенно, что Зоя последовала его примеру.

Никто из зрителей не покушался на эти места: толпа обтекала примолкнувшую пару слева и справа, сновали туда-сюда служительницы, готовые помочь тому, кто заплутал в кинозале, словно в темной чаще, а Зое все равно было не по себе.

Петр осторожно взял ее руку в свою – пальчики девушки подрагивали.

Неожиданно ему надоел розыгрыш, и он виновато прошептал ей прямо в ухо:

– Зоя, прости меня, я глупо пошутил, и билеты никуда не пропадали. Вот они.

Он вытащил два синих кусочка бумаги и протянул ей. Она повертела их и взглянула на Петра:

– И мы сидим на своих местах?

– Да.

Некоторое время оба молчали. Наконец, Зоя поинтересовалась:

– Петя, а зачем ты это сделал?

Действительно, зачем? Взбрело в голову, хотелось покрасоваться, продемонстрировать чувство юмора… Молодой человек мог выбрать любую причину, однако он твердо заявил:

– Потому, что ты мне очень нравишься, Зоя, и я хотел произвести на тебя впечатление.

– В духе барона Николаши? – спросила она с иронией.

– Что-то вроде, – потупился он.

Он хотел добавить, что над шуточками барона она охотно смеется, так в чем же дело? Но в этот момент послышался новый звонок, свет погас, а экран загорелся во тьме.

После сеанса они болтали, о чем угодно, не касаясь розыгрыша. Толпа зрителей из синематографа вывалилась на сияющий огнями Невский проспект. Зоя и Петр свернули на Владимирский.

– Ты не торопишься? Может быть, еще погуляем? – предложил Петр.

И они пошли в сторону Пяти Углов.

– Где-то здесь находится поэтический салон, который посещает наш Гриша, – похвастался Петр и, запрокинув вверх голову, посмотрел на освещенные окна. На самом деле он понятия не имел, куда ходит поэт.

– В этом доме? – Зоя тоже запрокинула голову, но все окна были одинаковы – поди, разберись!

– Кажется, в этом.

– Может быть, там, за розовыми занавесками?

Она застыла на месте, держа Петра за руку, а он, улучив момент, поцеловал ее.

Сердце Зои провалилось – как приятно было целоваться с Петром! И все же чей-то смешок издалека подпортил ей настроение. Да и он тоже хорош – целоваться на улице неприлично!

Она и высказалась ему в таком духе.