Поднявшись на тридцать пятый этаж, он слегка растерялся от количества дверей и коридоров, но потом, немного поблудив по этажу, все же нашел отдел с номером восемнадцать.

В комнате с таким же ненавязчивым освещением его встретила стройная девушка с короткой стрижкой, со снисходительной улыбкой оглядела его потертый комбинезон и стоптанные ботинки и проводила к терминалу, представлявшему собой огороженное рабочее место.

– Меня зовут Даниил, – представился улыбчивый молодой мужчина, вставая из-за стола и указывая Дмитрию на кресло, – я буду вести ваше дело.

– Максимов, – ответил он, присаживаясь, чувствуя, как кресло уютно обволакивает тело.

– Вот здесь Вы можете ознакомиться с условиями, – служащий протянул электронную папку, в которой был открыт файл с текстом договора.

Несколько минут Максимов внимательно изучал условия соглашения, стараясь унять волнение. Как тут не волноваться, если заключаешь предварительный договор на «извлечение», да еще и не поставив в известность родителей.

Это решение он принял уже давно, и все последние подциклы готовился к этому дню, означавшему, по сути, новый этап его жизни. Дмитрий хотел потратить ее на то, чтобы стать уважаемым человеком, занять достойное место в обществе и обрести независимость. Вполне банальное и бесхитростное желание. Добиться же исполнение мечты быстрее можно было, по его мнению, лишь заключить подобный договор.

ИМСы начинали доминировать в самых различных сферах общественной жизни. Им легче было найти работу и продвигаться по карьерной лестнице. У них было несоизмеримо больше шансов обрести успех и разбогатеть.

Все это приводило к тому, что молодые люди использовали возможность стать кандидатами на «процедуру», которая выполнялась при наступлении определенных условий, причем согласие пациента предполагалось не всегда.

Одним из таких пунктов Максимов отметил про себя «наступление неполной трудоспособности», и как не пытался он подобрать определение этому состоянию, так и не нашел исчерпывающего ответа. На его осторожный вопрос Даниил охотно пояснил:

– К сожалению, человек может заболеть, – он поджал губы.

– Но, ведь, болезни бывают разные. Простуда, например.

– Не беспокойтесь, речь идет о серьезном недуге! – затараторил служащий, – Люди, зачастую, сами рады заменить износившееся тело на искусственное.

Объяснение не проливало свет на то, кто будет определять «степень серьезности» болезни, но Максимов, решив, что может обидеть парня своими придирками, не стал уточнять, углубившись в дальнейшее чтение.

– Вот это, что означает? – Дмитрий показал пальцем на пункт, предусматривающий право лаборатории на «процедуру» в случае «повышения уровня выполняемой функции».

– Насколько мне известно, это право мы никогда не использовали, – сказал Даниил и умолк, думая, вероятно, что его ответ был предельно ясен и логичен.

– Я бы все же хотел понять, – Максимов подался вперед, – если Вы не можете пояснить…

– Конечно, могу, – заулыбался тот, – дело в том, что иногда, чрезвычайно редко, – клерк подчеркнул это уточнение, – способности человека не соответствуют тем задачам, которые перед ним ставит работа. Думаю, это касается очень редких специалистов.

– Скажите, я могу потом расторгнуть контракт?

– Безусловно, можете, – заверил тот, – но уверяю Вас, этого не произойдет. Вы получите именно то, что хотите. Это беспроигрышный вариант.

После беглого прочтения оставшихся листов, Дмитрий положил папку на стол.

– Что я должен сделать? – спросил он, имея ввиду, как именно он может засвидетельствовать свое согласие на сделку.

– Вашу руку, пожалуйста, – заученно улыбнулся клерк, доставая из ящика, выдвинувшегося прямо из стены терминал для идентификации личности.