– А куда же он ходит?! – вспышка гнева была такой сильной, что я чуть не выразилась на русском матерном во всей его красе. Но охранник и глазом не моргнул.

– Пройдёмте к машине. Я отвезу вас.

– Мы никуда не пойдём, пока вы мне не ответите.

Охранник смерил меня беспристрастным взглядом. Я почувствовала себя Моськой перед слоном. Разозлилась ещё сильнее, заведомо зная, что пойти мне придётся. Если не сегодня, так завтра. Но всё же я упрямо продолжала стоять на месте. Никита топтался рядом, готовый к новому дню, подвигам и играм.

– У меня приказ отвезти вас в частный детский сад. Это недалеко.

Я поглубже вдохнула. Спокойно. Подумала было набрать Жене, но раз тот даже не соизволил поставить меня в известность, что бы это изменило? Разве что я бы себя истеричкой выставила перед его человеком и, что ещё хуже, перед собственным ребёнком.

Одарив охранника гневным взглядом, я, чеканя шаг, повела Никиту к машине. Усадила его и села сама. Нет уж, об этом мы поговорим с Женей наедине и при личной встрече. Осталось дождаться только, когда он появится дома.

Но не появился он ни вечером, ни ночью. День прошёл в незаметных делах. Новый сад оказался действительно близко. Знакомясь с воспитательницей, я старалась не сорваться на неё. Она была не виновата, охранник Воронцова тоже был не виноват. Никто, чёрт подери, не был виноват! Только я сама!

Уложив сына позже обычного, я прошла в квадратную гостиную с большим окном и кожаной мебелью. На улице было темно, город внизу манил огоньками. Москва никогда не спит. Когда-то я приехала сюда, готовая бороться, готовая работать и побеждать. Но…

Я потёрла бедро, подумав, что ночью, наверное, будет сильный ветер. В первое время после травмы кость часто ныла в ветреную погоду, но потом это прекратилось. Но вместе с возвращением Жени в мою жизнь вернулось и многое другое.

– Это из-за нервов, – шепнула я самой себе. – Ненавижу тебя, Воронцов…

Только в голосе ненависти не было. Отойдя, я осмотрела стеллаж с безделушками. Заметила статуэтку в виде сидящей на камне русалки. Взяла в руки. Было странно, что Женя от неё не избавился. Ведь привёз он её из командировки именно мне. Всё вообще было странно.

Я поставила статуэтку на место и тут заметила фотоальбом. Торец его торчал сбоку. Белый кожаный переплёт с золотым теснением. Этот переплёт я тоже помнила и могла сказать, что за снимки внутри. Рука сама потянулась к альбому. Вытащив его, я присела на диван. Открыла первый же разворот и увидела фотографию.

– Что у тебя в голове? – спросила я, перевернув страницу.

Белое платье в пол, чёрный костюм… Это были фотографии с нашей свадьбы. Самый счастливый день в моей жизни, как мне казалось когда-то.

Только не плакать!

Глядя на себя, ещё не подозревавшую, что случится дальше, я несколько раз мысленно повторила это. Коснулась пальцами снимка. На нём были мы с Женей. Он обнимал меня за талию, я прижималась к нему, а вокруг – цветы. Белые и розовые розы, стоящие в высоких вазах. Перевернула страницу. Теперь обнимали меня уже двое. И я помнила тот момент, помнила вспышку камеры, помнила даже слова мужа, за секунду до этого.

Прошлое

– Загадывай желание, – Женя прижал меня к себе.

– Зачем? – немного пьяная от шампанского, засмеялась я.

– Разве ты не знаешь? – раздалось с другой стороны.

Я повернулась и наткнулась на смеющийся взгляд голубых глаз.

– О чём?

– Нужно загадывать желание, если стоишь между людьми с одинаковыми именами, – как неразумному ребёнку, объяснил друг. – Что, правда не знаешь?

Я отрицательно качнула головой.

– У неё было скучное детство, – усмехнулся Женя, и я повернулась к нему.