Двери закрыты, стекла подняты. В принципе, если даже там, внутри, кто-то есть, оттуда Хмеля не услышат. Так что можно приблизиться. Хмель решился и подполз ближе. Теперь он видел перегородившее дорогу поваленное дерево. Вполне возможно, что в машине никого и нет, подумал Хмель. Серега мог бросить машину и пойти дальше пешком. Он в курсе, может быть, того, что это единственная дорога, по которой можно выехать к шоссе. И если в одиночку невозможно справиться с поваленным деревом, то путь один ― пешком.

Хмель неподвижно пролежал рядом с машиной час или полтора, не заметил ничего подозрительного, и только тогда решился отползти в сторону, в спасительную темноту под деревьями.

Он полз вдоль дороги. Близко-близко от нее.

И выполз прямо на Серегу.

Сначала он просто увидел впереди препятствие. То ли холмик какой, то ли полусгнивший обломок давным-давно рухнувшего дерева ― так ему поначалу показалось. Подполз ближе, и вдруг понял, что это человек, и почти сразу распознал Серегу ― в призрачном лунном свете смог разглядеть лицо. Обмирая от ужаса, заставил себя протянуть руку и коснуться кончиками пальцев бледного-пребледного лица. Оно было холодное, как лед. Мертвец.

Хмель замер. Обездвижел от ужаса. А в следующий миг он уловил запах, приносимый откуда-то легким ветерком. Сигаретный дым. Теплый. Пахучий. Свежий.

Там, впереди, кто-то курил.

Палач, казнивший Серегу.

Перекур палача. До следующей жертвы. А тут один только Хмель и остался. Его очередь теперь. Добро пожаловать. Мы вас заждались. Будет немножко больно, зато быстро.

"Я не хочу!" ― ужаснулся Хмель.

Он думал, что уже почти что вырвался. Что самое страшное позади.

А палач был впереди. Он ждал Хмеля.

* * *

Хмель лежал рядом с трупом очень долго. И совершенно неподвижно. Будто и сам он был не живым человеком.

Невидимый курильщик был где-то рядом. Тянуло сигаретным дымом. Потом этот запах исчезал, какое-то время Хмель его не улавливал, и вдруг все происходило снова ― приплывал откуда-то из темноты теплый сладковатый аромат сгоревшего табака. Пауза между выкуренными сигаретами ― минут пятнадцать, если не меньше. Часто курил палач. Сильно нервничал.

Однажды пауза между сигаретами затянулась. Время шло, а дыма не было. Хмель занервничал. Он вслушивался, пытаясь понять, что такое происходит. Ничего не улавливал. И вдруг подумал, что палач мог запросто заснуть. Взбадривал себя сигаретами, взбадривал, да слишком уж перенервничал сегодня, а может быть, устал ― и не справился со сном, сдался.

Может, оно было и не так. И не спал палач. Но другого шанса Хмелю уже могло и не представиться. И он рискнул, пополз прочь, в противоположном от невидимого курильщика направлении. Получалось, что он к хутору возвращался. Но туда, где был палач, его сейчас никакая сила не смогла бы увлечь.

* * *

К хутору Хмель вышел, когда занялся рассвет. Уже проступали очертания предметов и даже можно было рассмотреть какие-то детали, но еще не проявились краски, все казалось блеклым, почти что черно-белым.

Хмель ступал по мху мягко, как зверь, и взгляд у него был, как у зверя ― внимательный, цепкий, настороженный.

Выйдя к хутору, он обходил дом, к нему не приближаясь. Прятался в спасительном сумраке деревьев. Обогнул угол и увидел входную дверь. Она была закрыта. Хмель ужаснулся. Он точно помнил, как все было накануне. Чернявый Леха зашел в дом, и там, в доме, неведомо как сгинул. А Серега испугался, запрыгнул в "Исудзу" и умчался. Дверь оставалась открытой. Значит, за то время, пока не было Хмеля, кто-то побывал здесь. А может быть, и до сих пор оставался в доме. Хмель попятился, не сводя взгляда с двери. Потом он развернулся и побежал, будучи уже не в силах совладать со страхом. И вдруг увидел упыря.