Поселок Бурный был в четырех с половиной часах езды от аэропорта. По пути Надя наблюдала небольшие города и поселки, окруженные высокими горами, укрытыми густой зеленой шапкой. Чем дальше от городов удалялась машина, тем чаще мелькали зеленые холмы, просторные поля, деревни, реки.

Надя представляла поездку иначе, более комфортной и романтичной, наяву же духота, посторонние запахи и водитель, набравший в рот воды.

В долгой утомительной поездке укачивало, Наде хотелось прилечь. Немного наклонившись вбок, стала шарить под креслом, но не находила то, что было необходимо. Водитель сделал музыку чуть тише.

– Что-то потеряла? – вдруг заговорил водитель.

– Хочу кресло опустить, – ответила девушка. Водитель усмехнулся.

– Что? – спросила Надя, пытаясь сдерживать недовольство, непонятно, что смешного в ее желании.

– Они не опускаются, – все с той же усмешкой ответил водитель. Нервно откинувшись на кресло, сложила руки на груди, стала смотреть в окно слева.

Искоса Надя пыталась разглядеть водителя, пока тот внимательно смотрел на дорогу и часто щурил глаза, не то от солнца, не то по привычке. Лицо его было смуглым, видно, что он много времени проводит на солнце, от которого русые волосы приобрели светло-рыжие пряди. Ближе к росту волос, у виска, виднелись веснушки. Жилистые руки, грубо держащие руль, были твердыми и в ссадинах. Сидел он раскрепощенно, откинувшись на спинку кресла, широко расставив ноги. Он был холоден и не проявлял интереса, любопытство завладело Надей, но заговорить первой не решалась.

Он хотел было закурить в машине, но студентка остановила, сославшись на аллергию, отчего парень бросил зажигалку и сигарету на панель и включил музыку. Громкий дерзкий мужской голос из магнитофона напевал:

Всю поездку был только этот голос. Несколько раз студентка засыпала, но выбоины на дороге возвращали в реальность. Ехали быстро, водитель практически не сбавлял хода, даже когда съехали на серпантин. Казалось, темп музыки соответствовал движению машины. Одна из песен слегка усмирила езду и понравилась Наде, но в тоже время слова смутили. Она старалась смотреть в боковое окно, чтобы не выдать себя, а водитель впервые искоса посматривал на ее реакцию.

Погода была ясная, солнце жгло все сильнее. Из-за отсутствия кондиционера машина превращалась в душную коробку, но открывать окна водитель не торопился: салон заволокло бы пылью. Надю начинало укачивать от постоянной тряски на разбитой дороге и отсутствия возможности нормально дышать. Размытые дождями дороги в местах, где располагаются заповедники, являются для одних проблемой, для других – спасением. Меньше желающих приехать в заповедные места и нарушить идиллию природы.

Инспектор видел, что студентке подурнело.

– Скоро будет дорога получше. Ближе к поселку трактор немного разравнивает.

– Хорошо бы, а то уже тошнит. – Надя держала ладонь у горла, как будто бы пытаясь сдержать приступ тошноты.

– Можем остановиться ненадолго.

– Не надо, хочу быстрее доехать. Долго еще?

– Недолго, – слегка протянул инспектор.

Это был последний разговор, который состоялся между пассажирами, остальное время каждый провел в своих мыслях.

Вскоре машина въехала в пункт назначения. Поселок Бурный (название пошло от реки Бурной, которая такой бывает летом, после обильных дождей, и весной, после схода снега) был окружен крутыми, словно отшлифованными на макушке сопками, густо покрытыми растительностью. В поселке были в основном частные дома с огородами и низкими заборами, будто люди не стремятся оградиться или спрятаться от соседей, все друг у друга на виду. Соседские коты бродили от одного участка к другому, и никто не гнал их прочь с территории. Выглядывая в окно, Надя видела собак, разморенных на солнце; одни лежали на крыльце, другие – на крышах будок, не проявляя никакого интереса к проезжающим машинам. На участках были небольшие огороды, засаженные урожаем, цветниками, которые уже радовали своих хозяев. Несмотря на небольшой поток транспорта, вдоль основной трассы были высажены деревья, а под ними – кустарники, защищающие дома от пыли и выхлопных газов. «Как продумано, – решила Надя, – вот бы у нас такое организовать, где дороги с большим потоком машин находятся в лучшем случае в пятнадцати метрах от жилых домов».