Грач сказал, что мельком видел ее на вокзале, и я рад. Встреть бы я Соньку лично – удушил бы. Сука проклятая, как же я ее ненавижу, вот только сорвался на ни в чем не повинной девочке.

Черт, хочу ее увидеть. Еще раз. Фиалку. На минуту, просто спрошу, как дела. Услышать ее голос. Да, тихий, но все равно, и хочу ее коснуться как ненормальный.

Состояние похоже на ломку, и я срываюсь утром, потому что всю ночь не спал. Как наваждение, потому в восемь утра я уже в ее общаге, с трудом пробился сюда, комендантша все пытала, чей, блядь, я жених. Купил ей коробку конфет, дверь открылась сразу, вот только нет тут ни Нюты, ни ее притыренной подруги.

Две девочки другие в комнатке три на три. Все чисто и убрано, скромно, кипятильник в чашке, книжки, тетрадки и дубарь такой, что ноги можно отморозить. Батареи едва теплые, по полу гуляет сквозняк.

– Где Анна?

– Ее нет. Уехала.

– А учеба?

– Она, похоже, ее бросила. К нам другую девочку будут подселять.

– В смысле? Почему?

– Я не знаю. Сначала Аня вроде заболела, а после резко собралась и в деревню домой укатила.

Слушаю все это и охреневаю. Что случилось? Я же видел ее тогда на остановке, все было хорошо. Вроде бы.

Если Нюта заболела, она бы тут лечилась, в городе, на хрена в деревню ехать?

Смотрю на часы. У меня сегодня две важные встречи, выезд на объект, бумажная волокита, вот только я не могу ничего делать, пока не узнаю, что с Нютой.

У Фиалки есть моя визитка, и она бы позвонила вдруг чего, так? Зажимаю сигарету в зубах, уже выходя из общежития на мороз. Нет, блядь, не так: хуй бы она позвонила, в рельсу скорее бы набрала.

В течение часа пробиваю адрес ее дома. Обычная деревня за городом, не так чтобы далеко, но и не близко.

Сижу в машине и стучу по рулю. Поехать туда? Что я скажу, зачем приперся? А если не поеду, то не узнаю, что с девочкой моей. Моей – хм, так сказал, словно Нюта моя, хотя это не так, естественно.

– Да.

– Где ты, начальник? Все ждем тебя. У наших вызов. Нужны еще люди.

– Давайте без меня.

– Вадим, я тебя прибью, если ты там бухаешь! И не делишься.

– Я трезвый, Пашка, отвали! Занят я, меня не трогать сегодня!

Психую, сам не знаю почему, и, ударив по газам, срываюсь с места. Я просто проверю. Гляну на нее издалека.

Спустя еще два часа я в этой деревне. Скромно, но чисто, старые домики по обе стороны улиц, где-то собаки лают, дороги никто не чистил, потому я едва добираюсь сюда даже на своем джипе.

Ее двор в самом конце улицы, с низким плетеным забором. Избушка как из сказки, довольно опрятно, на ставнях цветная роспись. Красиво.

Калитка на гвоздь запирается, система безопасности в деле. Сам себе усмехаюсь. Тут даже морочиться не надо. Заходи и бери. Охрана на высоте, блядь, про замки кодовые тут, видать, и не слышали.

Вхожу во двор, серый Тузик из будки голос подает, но не вылезает. Дубарь сегодня минус двадцать семь, я пальцев не чувствую.

– Откройте!

Стучу по двери и еще раз настойчивее, пока не слышу голос:

– Не греми. Иду я! Старая уже. Иду…

Дверь открывается со скрипом, вижу старушку в вязаном платье. На плечах цветастый платок, на голове какая-то пирамида из седых волос. Невысокая, но опрятная, с зоркими глазами в очках и с тростью.

– Вам кого?

– Нюта здесь?

– А кто спрашивает?

Прищуривается, прикрывает дверь.

Стискиваю зубы. Бабка тот еще детектив. Очки нацепила и палит на меня, сканирует всего.

– Знакомый.

– А-а, ты, что ли, красавец? Ну-ну. Бугай ты городской, а не знакомый!

Немного охреневаю от нее напора, ну да ладно, старухе простительно.

– Нюта дома? Позови ее.

Вглядываюсь внутрь, но там темно, да и бабка как щит стоит, не пускает.