В Сочи мне было грустно и одиноко. Мир праздновал Вербное Воскресенье, счастливые семьи приезжали к Собору Архистратига Михаила, чтобы выбрать букеты из необычайного разнообразия, не знакомого нашей сибирской глубинке. Я гуляла возле Морского вокзала, отмахиваясь от предложений прямо сейчас выйти в море на яхте, скучала по детям и замечала только влюбленные парочки, свадьбы и пухлых младенцев.

В ушах звенели фразы из недавнего звонка красивой молодой женщины, к которой в марте, забыв сказать об этом мне и три месяца умело скрывая ее наличие, ушел человек, которого я любила почти шесть лет. «Мы подали заявление», «мы живем вместе», «он сказал, что ты ничего для него не значила»… Я проигрывала раз за разом этот звонок и сюжет той шокирующей встречи, когда правда выплыла наружу, каждое гнусное слово, каждую ложь, от которой громко вскрикивала тогда, сидя на деревянном стуле напротив влюбленной пары…

Если тебе кажется, что проблемы исчезнут, стоит сделать прыжок в бездну, ты ошибаешься. Эта мыслительная жвачка еще не раз прилипнет к небу, застрянет между зубами и намертво запутает волосы. Она будет мешать наслаждаться, дышать, двигаться, заставит часами сидеть, глядя в одну точку, или, как в стихах, разводить «слякоть посреди постели, по обе стороны от лица».

Но стоит только признать, что опасный попутчик будет ходить за тобой по пятам, отравляя драгоценные моменты, ровно столько, сколько ты позволишь, жизнь обретает совсем другие оттенки. К тебе возвращается сила, ты говоришь «нет» очередному наплыву мрачных воспоминаний, ложишься спиной на прохладные камни пока еще безлюдного пляжа, следишь за плывущими облаками и засыпаешь, убаюканная тихой песней волн.

Если он ходит за мной с этим печальным лицом, то у меня для него плохие новости: он будет лишь наблюдателем, а не хозяином.

Я выбираю видеть радость в полупустых автобусах, темных сочинских тоннелях, вечерней иллюминации, в сообщениях «Как ты?» из разных уголков страны и ароматном кофе, который я раздобуду в кофейне за углом, прежде чем вернусь в Адлер и упаду, обессиленная, на огромную кровать.

Выронила его где-то там, между четвертым и третьим, под окном с разноцветными лампочками.

Но это будет позже, через четыре месяца.

А пока апрель, я сажусь в «Ласточку» Адлер – Туапсе. Два часа езды вдоль моря, выхожу на «Лазаревской».

До Аше двадцать минут на такси.

В этот маленький курортный поселок ведет крутой серпантин. Дорога извивается между гор, а в Мамедовой Щели вообще делает резкий крюк, и я в ужасе зажмуриваюсь, видя, как фура выворачивает нам прямо в лоб. Но все под контролем – здесь это обычное дело, скоро привыкну.

Но даже за четыре следующих месяца я не привыкну к видам из окна авто: справа величественно нависает гора, слева обрыв, а за каждым новым поворотом открывается пейзаж, от которого сжимается сердце. Где-то между деревьями иногда проглядывает море, а если ехать в Аше на закате, за двадцать минут пути можно увидеть все оттенки неба – от нежно-лилового до темно-оранжевого. Закаты в этом месте бесподобные, я изучила, впитала и заархивировала их все, но даже в последний вечер делала фото, восхищаясь глубиной красок.

Пятиэтажный гостевой дом на Юности подвернулся мне случайно. Три дня назад я увидела его на фото, а уже через час буду блуждать по его лестницам, возвращаясь от иркутской подруги в свой седьмой номер. Еще через час мы будем шептаться в темноте на каменных ступеньках, и, перепугав нас до смерти, к нам тихо придет еж. Ничего необычного.