Не торопясь, вошел в просторный холл. Обменялся с портье парой слов, набрал несуществующий телефонный номер («Привет, крошка… Простите, ошибся…»), выкурил сигарету, не спуская глаз с долговязой девицы, делавшей вид, что она увлечена каким-то рекламным проспектом, потом поднялся на второй этаж.

Коридор был пуст, ворсистый ковер заглушал шаги.

Буквально за два шага до снятого для меня номера я скользнул на лестницу черного хода. Машина стояла на месте. Джек Берримен, не глянув на меня, дал газ, и мы вылетели на ярко освещенную улицу. Шторки на стеклах Джек опустил, но хохотнул только на хайвэе, ведущем в Нью-Арк:

– Ты опоздал на две минуты.

– Старался фиксировать присутствие.

– Не передерживай, Эл. Ты мог встретить своего двойника. Он уже там, заселяет твой номер, мы постарались. Сейчас он, то есть ты, – он снова хохотнул, – бросил покупки на стол, вышел из отеля и отправился в ближайший бар – там дешевле. Там ты будешь находиться часов до двенадцати, потом снимешь девку и поволочешь в свой номер. Как? – Он ткнул меня локтем в бок. – Считай, ты получишь удовольствие. Ну а к утру отправишься в аэропорт.

Я молча кивнул:

– Это Шмидт?

– Ты про двойника? Какая тебе разница. У него даже голос похож на твой. А что касается бумаг, Эл, твои документы настоящие. Мы купили их у одного парня, решившего срочно смотаться на Аляску под чужим именем. Надеюсь, ему повезет.

– А если он опомнится и попробует разыскать тебя или шефа?

– Это исключено. Да и не должно тебя волновать. Ты Герб Гаррис. Можешь хвастаться в любом баре: «Я Герб Гаррис! Я личный водитель санитарного инспектора Сейджа!» Хотя про водителя можно и промолчать.

– Ну-ну, – хмыкнул я.

Шеф ждал нас в разборном кабинете, предназначенном для закрытых бесед.

Выложив историю со своим наймом, я получил от шефа тонкую папку. Под коричневой обложкой были собраны служебные записки, посвященные деловой карьере санитарного инспектора Д.С.П.Сейджа, и фотографии разных лет. Ни одной женщины! Как это? Если верить служебным запискам, неутомимый Д.С.П.Сейдж даже все свое личное время отдавал комбинату «СГ». Семьи нет, приятельниц не имеет, друзья отсутствуют.

– Не густо.

Шеф усмехнулся:

– Это ничего, что у него нет друзей. Такое бывает. А вот враги есть. Ищи врагов, Эл. Ты свободен в действиях. Скрытые камеры вшиты в одежду, их мощности хватит даже для ночных съемок. Снимай в Итаке все: драки, демонстрации, аварии, частные кварталы, рабочие цеха, сцены в столовых. Мы пока не знаем, что нам пригодится. Снимай курьеров, боссов, рыбаков, полицейских, стариков, алкоголиков. Любая информация может пригодиться. Правда, Джек?

Берримен хохотнул, это у него здорово получалось.

Впрочем, я предпочел бы услышать его сестру, на что, разумеется, не надеялся. Я не мог даже позвонить ей, ведь я уже в командировке, я исчез. Это раздражало. Джой была не из тех, кто любит ждать.

– Ты хорошо помнишь Итаку? – спросил шеф.

– Мне было десять лет, когда отец перебрался в Атланту. Но я помню город. И помню морской берег.

– И рыбу, наверное? Вы ведь на ней росли?

– Это точно. Рыбный ужин я повторю непременно!

– Не советую. Счастливое детство кончилось, Эл. Крабы, устрицы, рыба – забудь об этом на все время пребывания в Итаке. Снимай океан, снимай берега, рощи, рыбаков, если они там еще сохранились. Но к рыбе не притрагивайся.

Он не стал объяснять почему. Просто Джек кивком подтвердил слова шефа.

– Прослушай пару записей, Эл. Неважно, где и кем они сделаны, об этом можешь не спрашивать, но в содержание вдумайся.

«Говорите все, Сейдж. – Неизвестный голос звучал ровно, уверенно. – Говорите все, что вас беспокоит. Нашу беседу подслушать невозможно».