Записки питерского бухарца. Моя трудовая деятельность Голиб Саидов

© Голиб Саидов, 2023

ISBN 978-5-0060-1116-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Бухара, 1981 г. Фото из личного архива автора.

Бухара, Ляби хауз /У пруда/

– Чем три месяца дурака валять, пусть поработает немного и поймет – что значит добывать деньги собственным трудом – принял мудрое решение отец, едва я закончил 8-ой класс.

– Ну что, надеюсь, сработаемся? – подмигнул мне напарник, решив, что особых проблем со школьником-сопляком у него возникнуть не должно.

Наутро предстоял мой самый первый рабочий день.

«Выемка писем производится два раза в день:

с 9 до 12 – утром, с 16 до 19 – вечером. Кроме сб. и вс.»

На весь город, условно поделённый на два района, приходилось не более ста почтовых ящиков.

– Утром пройдёмся по первому району, а после обеда – обнесём второй, понял? – коротко просветил меня мой старший и более опытный товарищ, едва я расположился в уютной кабине «ЕРАЗа», прижимая к себе мешок для выемки писем. И, заметив моё недоумение, улыбнулся: – Успокойся, поработаешь немного и всё поймёшь…

Ежедневно предприимчивый водитель выкраивал почти три часа рабочего времени для своих левых «халтур». Высадив меня возле Ляби-хауза и угостив самсой и мороженым, он исчезал в неизвестном направлении, а ближе к вечеру забирал обратно, по пути на главпочтамт. Таким образом, консенсус на некоторое время был достигнут.

Ещё через пару недель совместной работы, напарник решил совсем упростить нашу схему, останавливаясь не у каждого почтового ящика, а через раз.

– Ничего страшного, – заверил он меня, – завтра пройдёмся наоборот.

Терпение советского школьника лопнуло и я, демонстративно хлопнув дверью, пошёл пешком. Товарищ опешил от подобного демарша. Казенная машина была совершенно новенькой и неприятностей по работе ему явно не хотелось.

– Ну, хорошо, хорошо… – стиснув зубы и вымучив улыбку, капитулировал водитель, приглашая меня назад, в кабину. – Садись, чёртов «Качан Джакыпов»! Заберём твои дурацкие письма. Все!

…На следующий день, я сидел у Ляби-хауза, уплетая за обе щёки бесподобный кавурма-лагман. На десерт меня ждало шоколадное мороженое, а сквозь нагрудной карман белой «финки-безрукавки», весело просвечивал жёлтый рубль, согревая моё сердце самой первой в жизни взяткой.

«Истина – на дне»

Реальная жизнь, порой, жалеет детскую психику, обнажая себя постепенно и очень осторожно.

На винный завод я пришел после 9-го класса, слегка подкованный и имеющий уже представление о взятке. Теперь же, предстояло узнать немного и о воровстве.

Огромный цех розлива, с шестью конвейерными линиями, вдоль которых стройными «солдатиками» неслись бутылки с различной жидкостью, произвёл на меня должное впечатление. Мне поручен был ответственный участок, на котором выбраковывались бутылки со случайно попавшимися насекомыми, с мутным непонятным оттенком, недолив или бутылки, с плохо закрученной пробкой.

Моё рабочее место находилось в самой середине зала, на третьей линии, где гнали портвейн №53. Впереди меня, на первой и второй – весело бренча и мило «беседуя» меж собою, плыли неразлучные «старка» и обыкновенная «московская». Сзади, текла батарея «противотанковых», ёмкостью 0,75 литра. Далее, на пятой, шипели какие-то игристые, а на самой последней, весело скакали «мерзавчики» или, как принято, было называть их ещё по-другому, «чекушки», ёмкостью по 0,25 литра.

Внезапно, наш конвейер стал по техническим причинам. Воспользовавшись короткой передышкой, я устало опустился вниз, прислонив спину к стойке и собираясь прикрыть свои веки. В следующую секунду, мои глаза не только не закрылись, а наоборот – чуть ли не выскочили из своих орбит. Через пару конвейеров от меня, я заметил пожилую толстую женщину, которая присев и задрав свою юбку, принялась бойко рассовывать по своим необъятным розовым рейтузам советского образца, несколько «чекушек». От изумления у меня непроизвольно отвисла челюсть. Через несколько секунд наши взгляды с ней встретились. «Коллега» смущённо улыбнулась и быстро поднялась, скрыв свои прелести. «Сеанс» был окончен.

На обеденный перерыв мы, с моим непосредственным наставником – пожилым азербайджанцем – расположились прямо на широкой ленте транспортёра, по которой обычно переправляются ящики с бутылками на склад готовой продукции. Он привычным движением вытащил откуда-то сбоку поллитровку «московской» и, водрузив её между нами, принялся разворачивать домашний свёрток. В нём лежал приличный кусок отварной говядины, с чуть заметным жирком по краям.

– Запомни золотое правило: никогда не запивай! – преподал мне самый первый урок старик, поправив на переносице свои огромные как линзы очки, отчего глаза его неестественно увеличились. – Только хорошо закусывай.

Себе он наполнил на две трети гранёного стакана, а мне протянул небольшую стопочку. Я попытался было отказаться, но… вышло не совсем убедительно. Наставник как-то странно посмотрел на меня и, выждав паузу, произнёс:

– Я знаю: сам когда-то так говорил. Жизнь длинная и зарекаться не следует. Я не хочу, чтобы ты стал алкоголиком. Я только хочу научить тебя грамотно пить и закусывать.

Потом помолчал немного и добавил:

– А пить ты всё равно будешь…

Мы чокнулись с ним и опрокинули живительную влагу вовнутрь…

С тех пор прошло более тридцати лет. Я действительно, не забросил это дело. И всякий раз, когда поднимаю свою рюмку, перед моим взором всегда возникает строгое и суровое лицо учителя, с огромными глазами, которые пристально смотрят на меня и напоминают:

«Никогда не запивай! Только закусывай! Понял?»

«шестипустотки»

Комбинат строительных материалов – так называлось моё очередное место работы.

Представить меня в качестве бетонщика столь же трудно, как вообразить себе депутата, искренне заботящегося о процветании народа.

– Запомни: на «шестипустотки» идёт цемент только марки 600 НН. – сообщит мне доверительно мой мастер, поднимая очередную стопку. После чего скомандует крановщику:

– Заливай!

– Погодите! – вскрикну я, успевший за короткое время поднатореть в строительных терминах. – Это ведь, 400-сотый!

– Х@йня. – простодушно произнёс мастер. – Это не для комиссии.

Вскоре до меня дойдёт, что реальная жизнь намного отличается от того, что я изучал в школе или вычитал в своих любимых книжках.

Следовательно – воровать, оказывается, можно везде.

Что такое разнарядка, объяснять советскому человеку излишне. Кануло в Лету и такое понятие, как «дефицит», о котором мы больше помним по известной миниатюре А. Райкина. Современному молодому поколению такие слова ничего не говорят ни уму, ни сердцу. А тогда…

Заполучить «ходовой» товар было делом нелёгким: мало того, что за ним необходимо было хорошенько побегать, так ещё и надо было умилостивить и «подмазать» ряд чиновников, от чьей подписи зависело – куда именно двинется тот или иной дефицитный продукт.

К примеру, чтобы приобрести пару ящиков знаменитого в прошлом «Узбекского мускатного игристого», я с радостью был готов, пожертвовать в пользу завсклада целую бутылку из каждого ящика!

Однако довольно распространённым явлением было насильственное всучивание залежалого, невостребованного, либо скоропортящегося товара, от которого любой ценой необходимо было избавиться.

Одним словом, сверху, с горпромторга пришла разнарядка: следовало срочно «сплавить» несколько тонн сельди. Причём, отменной сельди. Я уже писал о парадоксах географии в байке «Тройная уха», а потому считаю излишним объяснять российскому читателю причину излишней осторожности, проявляемой местным населением по отношению к какой-то сельди, когда многочисленные коллекторы кишат живыми экземплярами таких пород рыб, как сом, усач, сазан, жерех, белый амур…

Мне, в придачу к «ходовому» товару, впихнули аж целых тринадцать (!) бочек скоропортящейся заразы. Каждая весом примерно под два пуда. И хоть стоила она дёшево («рупь с чем-то»), реализовать в течение двух-трёх дней почти полтонны рыбы, было более чем невероятно. Необходимо было срочно предпринимать какие-то действенные меры.

И тут мы вспомнили про ХБК – хлопчато-бумажный комбинат, где работал в основном женский контингент. Многим из них, уставшим после тяжёлой трудовой смены, дома предстояла готовка ненавистного ужина, от которого никуда не деться. А тут, мы как раз, со своей селедкой! Пожалуйста, будьте любезны…

Стратегия и тактика была выбрана столь удачно, что мы в первый же день избавились от семи бочек. На следующий день, нам удалось реализовать ещё три. И, наконец, в третий день, мы с превеликим трудом продали ещё одну. Осталось две бочки. Одну из них мы распределили по всем знакомым и родственникам, а последнюю – бесплатно раздали алкашам.