Примерно в первом или во втором классе я пережил, если так можно выразиться, мой второй сексуальный опыт. А первый был связан с Юрмалой. Мне было тогда, наварное, лет пять. Мы с мальчишками строили песчаные замки у моря. К нам присоединилась девочка, которой могло быть семь или восемь лет. Она присела прямо передо мной, и я с ужасом увидел, что в чем-то она выглядит совсем иначе, чем мы, мальчики. Я сильно испугался, решив, что у бедной девочки какая-то страшная болезнь, и расплакался. Девочка быстро встала и, сказав, что я дурак и что она с нами больше играть не хочет, ушла. Аx да, про второй раз. Я, как всегда, шел домой через парк Миера (в те времена его называли Собачьим двором (Suņa dārzs)). Мне навстречу шли две большие девочки. Я и раньше часто встречал их по дороге домой, поэтому старательно и вежливо поздоровался с ними. Одна из них рассмеялась и сказала, чтобы я шел с ними в кусты, она там покажет мне белочку. Я, конечно, пошел с ними, белку я даже очень хотел увидеть. К моему большому удивлению, а также испугу, одна из девочек подняла свою юбку, и я увидел покрытую редкой растительностью нижнюю часть ее тела. Вторая сказала: «Ну, мальчуган, одну белку ты увидел, теперь покажи, что там у тебя в брюках, тогда увидишь и вторую белочку». И она протянула руку к моим брюкам. Теперь я испугался не на шутку. Нижняя часть живота второй девочки тоже казалась мне такой странной… Я помчался, не чуя под собой ног, а в ушах звучал громкий смех девочек.

В школе я стал играть в ручной мяч, участвовал в соревнованиях по ходьбе. Большую часть времени проводил в компании мальчиков, самые большие друзья были Альфредс и Оскарс, с которыми мы бегали по парку Миера. Парк был довольно большой, но мы пробегали 10–15 кругов вокруг парка, мой рекорд – 30 кругов. Мой младший брат Лаймонис иногда также присоединялся к нам. Еще мы любили прыгать через скамейки. Мы складывали скамейки и пытались перепрыгнуть через них. Мой рекорд – семь скамеек. Таким спортом мы занимались весной и осенью, а летом, когда школы не было, жили с бабушкой-дедушкой в Юрмале, где у работодателя дедушки, господина Хейфица, была одна из его пекарен. Мы жили в Булдури на 8-й линии улицы Межас – там дедушка нашел самое дешевое съемное жилье. Лето пробегало быстро: по утрам мы мчались к морю, в два-три бежали домой пообедать, после этого назад к морю, или в преддверии осени – в лес по грибы или собирать ягоды. Когда я вспоминаю дедушку, то не могу понять, как он выдерживал. На работу он шел утром в 3–4 часа, в час-два днем он приходил домой и сразу уходил в лес собирать грибы или ягоды, а вечером гулял от дома до железнодорожной станции, и оттуда до улицы Резекнес. После этого он шел домой на 8-ю линию. Иногда дедушка покупал несколько маринованных огурцов или 100 грамм ветчины – вот тогда был праздник. В субботу-воскресенье приезжали мама, Амалия с Рудисом, Наталия с Карлисом, несколько раз приезжал и Жанис со своей гражданской женой Альвине. И совсем редко появлялся и наш отец, которому всегда было нужно «дежурить».

Дедушка Кристапс был пекарем

По воскресеньям бабушка готовила шикарный обед, т.е. котлеты или свиное жаркое, компот или кисель с молоком. Мы с Лаймонисом получали бутылку фруктовой воды или лимонада. После обеда все шли в лес. Естественно, что с собой брали пару бутылок вина или пива, а также чтонибудь поесть. На землю стелили скатерть или одеяло, и начинались заумные беседы.

По лесу ходил фотограф, и почти всегда мы давали себя фотографировать. Не знаю, какой техникой это делалось, но фотографии мы получали обычно через полчаса. Такие сидения часто заканчивались ссорой. Один раз убежала Алькене (Альвине), и за ней помчался Йоханс, другой раз в лес ушла Наталия, за которой побежал Карлис. Самые смирные были Амалия с Рудисом. Время от времени доставалось и дедушке от бабушки. Дедушка на самом деле был очень спокойный, только иногда, когда он выпивал пару стаканчиков вина, его никак нельзя было заставить лечь спать, он сидел на скамейке и все повторял: «Еще пять минут, еще пять минут».