Полина не знает никаких героев сказок и мультфильмов и, тем более, названий самих сказок и мультфильмов.

Стишков она знает только два: про бычка, который «идёт, качается», и про мишку с оторванной лапой, но рассказать их может только в паре с няней, как это делают двухлетние дети: няня произносит первое слово в строчке, а Полина – два следующих. Произнести незнакомое слово девочка может далеко не каждое. Слова, состоящие из простых слогов, типа «во-ро-на», она повторить может, а вот более сложные слова, такие как «люстра», «торшер», «компьютер», не может произнести даже с третьей попытки, усердно пытаясь без звука найти нужное положение языка и губ, но не в состоянии с этим справиться.

Речь с экрана телевизора Полина не воспринимает. Чтобы убедиться в этом, Ирина Семёновна давала воспитаннице просматривать маленькие эпизода мультфильмов, а потом задавала простые вопросы о просмотренном, на которые достаточно было ответить «да» или «нет», но ответ был всегда один: «Не знаю».

В общении с родными Полина обходилась почти без слов: криками и жестами. Когда она хотела что-то попросить, то начинала сразу, с плачем, кричать «дай» и показывать пальцем на желаемое, как маленький капризный ребёнок, который ещё не умеет разговаривать.

В её речи не было предложений, только отдельные слова.

Говорить она пыталась только тогда, когда её что-то сильно волновало, но лишь захлёбывалась эмоциями, пытаясь найти нужные слова, раз двадцать произносила первое слово, например, «Я… Я… Я…», а дальше сказать ничего так и не могла.

Любой вопрос приводил её в ступор: она таращила глазки, долго молчала, а потом говорила: «Не знаю», о чём бы её ни спросили. Не было никаких сомнений, что её никто никогда ни о чём не спрашивал.

Во дворе Полина не общалась ни с одним ребёнком.

Её словарный запас ограничивался полусотней слов, многие из которых она понимала, но сказать не могла (для сравнения: у трёхлетнего ребёнка словарный запас составляет обычно полторы тысячи слов).

Но самое поразительное то, что Полина никогда не задавала никаких вопросов! А когда няня предлагала ей что-то объяснить, или о чём-то рассказать, или спеть песенку, она бурно реагировала плачем, с криком: «Не надо!». Наотрез отказывалась рассматривать картинки в книжках или слушать сказку.

Ирине Семёновне происходящее начало казаться страшным сном. Она никак не могла поверить, что в двадцать первом веке, в столице России, в богатейшей семье, которая в состоянии позволить себе десяток самых лучших нянь и педагогов, с девочкой три с половиной года никто не занимался. В итоге, по своему развитию она не дотягивала даже до двухлетнего ребёнка!

Полагаю, большинство читателей решили, что мама Полины не любит свою дочь. Конечно, так оно и есть, но только она этого не осознаёт и никогда не признает. Она уверена, что любит Полину, так же, как и свою старшую дочь Дашу. Старается ни в чём ей не отказывать и никогда не наказывает. А уделять внимание, просто разговаривать, общаться, играть с детьми она не считает нужным.

О психологических проблемах, ставших причиной такого безразличного отношения матери к своим детям, можно только догадываться, но мы этой темы касаться не будем, а вернёмся к нашей няне, на долю которой выпало серьёзное испытание.

…Смирившись с реальностью, Ирина Семёновна уже через несколько дней начала искать выход из сложившейся ситуации, которая существенно осложнялась тем, что на помощь родителей рассчитывать не приходилось, только на свои силы, знания, опыт и огромное желание помочь Полине, насколько это возможно.