Есть и другая версия самоубийства: 20 ноября 1815 года в Уладовке, что около Винницы, он выстрелил себе в рот серебряной пулей, которую вытачивал год за годом из отломанной от сахарницы ручки. Это произошло после Венского конгресса, окончательно закрепившего Польшу за Россией».

Христианство в современной России: между скиллой и харибдой, между «атеизмом» и «православием»…

Фильм «Левиафан»

И жизнь была безвидна и пуста, И тьма над бездною. Но Что-То там носилось над водою.

Всем нам, дорогие православные братья и сёстры, знакомо – из всяких книжек, из проповедей батюшек и проч. – выражение-повеление: «сохранить чистоту своих крещальных риз».

Оно так.

Только я, например, даже не думал, а сегодня задумался: ризы-то эти – одежда не столько праздничная, сколько рабочая.

Крещение – не итог, но начало.

Шёл со службы, случайно встретились с прихожанкой. Замечательная старушка!… далеко за 70, пережила перелом шейки бедра, но – бодра, всюду ходит с палочкой. Остановились, говорили о том да о сём… она рассказывала о своём детстве, которое всё прошло в коммуналке, в доме неподалёку, теперь уж давно не жилом (окрестности Дома композиторов). И не о том, как можно было бы предположить, что де вот как не в лучшую сторону изменилась Москва, никаких жалоб и всего такого, – а просто о жизни… Рассказывала о своей маме, происходящей из породы, которая называется «теперь таких почти не делают»; о том, что, когда соседку по коммуналке врачи отправляли подлечиться, а та отказывалась, потому что одна и четверо детей, эта мама безапеляционно сказала: «Поезжай непременно. А детей я пока к себе возьму… Ну и что, что четверо? Справлюсь. Просто, когда буду варить суп на своих пятерых, добавлю туда лишних поллитра воды – на всех хватит!..».

И ещё, когда говорили о том, каково быть несовременным, каково вписаться/не вписаться в ту или иную среду, пришли к мысли: у каждого из нас в жизни есть данная от Бога уникальная, замечательная возможность – оставаться самим собой.

Одна прихожанка взволнованно говорит мне: «Я так переживаю, наверно чем-то нагрешила – во время службы вы на меня не смотрели!…» А другая сказала мне, тоже взволнованно: «Во время проповеди вы всё время на меня смотрели – я переживаю, может я умру?…»

Вот и пойми (

Может, солнцезащитные очки надевать?…

Баннер: «РАЗДАЙ СВОЙ ВАЙФАЙ!»

Сергей Дурылин, пиша о Гоголе, поминает «тёмные мелькания бывания».

Как точно.

Чучух-чух электричка… чучух-чучух.

Пока ехал – листал книжки, усокровиществованные в «Фаланстере». Среди прочего, приобрёл две книжки стихов – на мой взгляд, из главных событий в русской поэзии последнего времени. Обе изданы в НЛО, одна в 2012, другая в 2014 году.

Виталий Пуханов «Школа милосердия». Одно дело – читать его стишки разнозненно, в ЖЖ да в ФБ… а тут – книга. И предисловие к ней Станислава Львовского – из тех явлений, кои ныне, в век, когда критики почти нету, а пишутся хвалебные или заумные петухокукушковатые «три аккорда» для помещения на заднюю обложку, – значительны и рекомендуемы к чтению-самому-по-себе.

Вторая – книга самого Станислава Львовского «Всё ненадолго». Лучший образец того, что можно назвать «гражданской поэзией».

(«Поэзия» тут – ключевое слово, это не агитки из «Крокодила», более-менее удачно срифмованные…). А к ней предисловие – Полины Барсковой, а книжка оной же Барсковой «Живые картины» лежит нечитанной в очереди, етс.).

«Ида» Павликовского.

Содрал с торрентов и смотрю. Благо телевизор таков, что в него можно воткнуть флешку.