7. Глава 5

- Вот как ты заговорила?! – с возмущением начала Марина Львовна, но Ярослава уже отключилась.

Турова несколько секунд сердитым взглядом буравила телефон, словно надеялась, что тот самостоятельно соединит её со старшей дочерью.

Она терпеть не могла, когда её прерывали, а высказать Ярославе ей нужно было многое! Ишь, чего удумала, паршивка?! Сестру выгнала, матери указывает, где ей с дочерью встречаться, чужой девке квартиру доверила...

Но сотовый молчал, а когда женщина уже совсем собралась сама перезвонить, мигнул и включил блокировку. Идти за своим телефоном смысла не было – раз Ярослава сообщила, что занята на работе, от матери вызов она не примет. Но невысказанные претензии жгли язык.

Марина Львовна положила мобильник Светланы на ближайшую ровную поверхность – ею оказался кстати подвернувшийся подоконник – и плюхнулась на ближайшее посадочное место, которое попалось ей на глаза.

Села и погрузилась в невесёлые размышления.

Итак, случилось то, чего она подспудно давно опасалась – Янка пошла в разнос. Вернее, вкусила свободной, без материнского пригляда, жизни и решила, что теперь ей можно всё. В том числе, ставить родным идиотские условия.

А кто виноват?

Проклятая бывшая свекровь! Уже три года, как старой маразматички нет на свете, а её деяния до сих пор аукаются Марине.

Если бы семь с лишним лет назад Анастасия Павловна не вмешалась и не приютила спятившую Янку, потом не подарила ей свою квартиру, то... То Ярослава не только избавилась бы от нагулянного ребёнка, но и по-прежнему была бы в кулаке у матери. А теперь что им всем делать? Как прижать строптивицу, как вернуть её мозги на место, чтобы вспомнила, кому по гроб жизни обязана?!

Со стороны прихожей раздавались сдержанные звуки работы.

Марина Львовна несколько секунд вслушивалась в них, потом вернулась мыслями к проблемной дочери.

То, что Янка Шанская по уши влюблена во Влада Дерюгина, знала вся Песковатка. Ещё девчонкой она повсюду таскалась за стайкой мальчишек – отогнать не могли! Те на речку, и Янка с ними, в лес – она туда же. В гаражи, на крыши, на лётку - лётное поле старого аэродрома, у местных мальчишек там было своё место, типа – штаб! – и она следом.

Мать её и гоняла, и порола крапивой, мальчишки тоже шпыняли мелкую надоеду, а той всё нипочём! Ребята привыкли, смирились и больше не пытались её прогнать. Даже будто бы шефство над ней взяли – сами не обижали и другим не позволяли.

Вечно со сбитыми коленками, расцарапанными в зарослях ногами – пацанка, как есть – пацанка! Не удивительно, что когда Ярослава подросла и превратилась в довольно привлекательную – мать не могла этого не признать - девушку, Дерюгин всё равно относился к ней, как к младшей сестрёнке. Снисходительно, как к неизбежному и почти безобидному злу.

Потом родилась Адочка, и у старшей не осталось времени на глупости – кто же за маленькой смотреть станет? Отец Ады целыми днями на работе, она, Марина, тоже в декрете не засиделась, вышла, как только младшей исполнилось полгода. Ничего, Янка была большая уже, справились.

Только вот глупая влюблённость, как оказалось, никуда не делась – стоило Ярославе окончить школу, как дуру понесло в Москву. Официальная причина – поступать учиться дальше, но мать знала – за Дерюгиным поехала! Ещё и институт выбрала тот же, что и Вовка.

Нет, поначалу было неплохо – поступила, отучилась пять лет, и денег из дома не тянула. Стипендию получала и подрабатывала понемногу, даже что-то им перепадало. Ну а как же? Вырастили, выкормили, теперь дочь обязана семье помогать!

А когда Ярослава диплом получила и на работу в Москве устроилась – вообще хорошо стало. Зарплаты московские не чета местным, вот она, Марина, и поставила дочь перед фактом, что рассчитывает на половину, в крайнем случае, на треть её оклада. Адочка растёт, ей и одеться нужно, и телефон, чтоб не хуже других.