Как вы, наверное, догадываетесь- ничем хорошим это не заканчивается. Чуда не происходит. Объекты моих воздыханий напрочь отказываются хамство и плоские шутки принимать за изящный юмор и признак моего глубокого ума и хорошего образования. Количество моих романтических историй геройски стремится к нулю. Причем, видимо, стремиться вот прямо в этот момент.

«Настя, держи себя в руках!»- ни на что особо не надеясь, мысленно взмолилась я- «Только не пытайся его очаровать, как обычно!»

Но на левом плече уже давно сидел довольный до нельзя чертик и, напевая пошлую песенку, жарил на медленном огне весело подгорающего ангелочка…

Я, чуть прищурившись в ответ на хищный прищур, склонила голову на бок и жарко облизнула пересохшие губы, поправив руками весьма сомнительное содеоржимое собственного лифа, с ужасом наблюдая, как кривится в брезгливой гримасе лицо мрачного красавца, наблюдавшего за выражением моей физиономии.

«Ну, похоже, опять без взаимности»- пожал плечами чертик, переворачивая шампур с ангелочком.

В принципе, и без специалиста было понятно, что у мужчины любви с первого взгляда не случилось.

- Налюбовалась, красавица?- насмешливо процедил он, движением опытного хищника отталкиваясь от шероховатого ствола и делая длинный шаг по направлению ко мне- Али я под хохлому цветами расписан?

Худой и очень высокий, с немного вытянутым недобрым лицом, в черном коротком кафтане, плотно облегающем широкую грудь. В черных штанах и высоких сапогах из тонкой кожи, он возвышался надо мной, как вековой дуб. И не то что восхищения, даже никакого сострадания ко мне, однозначно, не испытывал.

- Вот поведай мне, Настасья царевна, чем обидел тебя?- вкрадчиво прошипел мужчина сквозь плотно сжатые губы- Али горница да не светлая? Али сундуки нарядами да не полные?

- Я…- невнятно начала было я, а потом, вдруг поняла, что вдруг не потяну вычурный слог старорусских былин? Как же тогда объект сразу поймет, какая я вся искрометная и веселая?

Вот именно поэтому я просто замолчала и просто тупо опустила глаза, стараясь для начала успокоиться и не опозориться. А вовсе не осознав, что «молчание-золото», особенно перед САМИМ ИМ, как, видимо, подумал неожиданный герой моего романа, зачем- то пытаясь вывести меня на диалог:

- Как приехала на смотрины, так и заперлась в своей горнице. Слезы все лила, да все плакала. Не ходила ты ни к заутрене*, ни к обедни* к нам не спускалася- продолжал заводиться недобрый молодец- Так поведай мне, красна девица! Али ты язык проглотила-то?

И в этом была его ошибка.

- Не хотела есть да живот болел. Вот и плакала, что не кушала- пораскинув рифмой, не слишком уверенно буркнула я, решив, что для начала неплохо.

Мужчина, казалось, несколько опешил и даже переглянулся с недоуменно пожавшей плечами девушкой в сарафане, что все так же стояла рядом со мной.

«Видимо в рифму не сильно попала все-таки, или слова не старорусские»- подумала я- «Дура-дура! Как ты ему понравишься, если он тебя не понимает?»

И я решила немного исправиться.

Кокетливо поправив задорно висящий на ухе кокошник и утерев рукавом испачканный яблоками рот, я пояснила:

- Кашу я не ем на заутрени, а в обедни суп недоваренный- вякнула я в образовавшейся паузе, решив, что лучшая защита- это нападение. Например, на нерадивого повара.

- Нездорова ты, красна девица- чуть дрогнувшим голосом, неуверенно проронил мужик, отступая на пол шага и, кажется, еще больше бледнея.

Хотя бледнеть особо ему было и некуда.

- Больно яблоки уж зеленые- согласилась я, совершенно шалея от собственной невменяемости и говорливости- Как бы ночью мне не дристало… Э-эээ…не неспалося.