Запах жизни Ильдар Зиганьшин

Об авторе

Это одна книга одного человека.

                Глава 1

  Какой пронзающий и чистый воздух был в это январское утро, будто природа нарушила равновесие между поздней осенью и зимой. Я вдыхал этот дурман и подумал, что ещё никогда не чувствовал себя таким свободным как в эти минуты. Хотелось дышать без остановки, поглощая своими лёгкими свободу и чистоту этого места. Машина стояла на обочине. Я не стал её глушить, так как не думал, долго любоваться, а посмотреть было на что. Человек, привыкший к своим родным местам, не понимает и не видит того, что увидит приезжий. Не то чтобы я раньше не видел такой красоты, но она в этом месте была настолько спокойной и безмятежной, словно я смотрел на картину с зимним пейзажем. Эта тяга к неизвестным и красивым местам всегда толкала людей порой на провокационные и рискованные путешествия. К сожалению, сейчас не то время и, не то состояние людей чтобы мы могли свободно вдыхать запах неизвестного. Хотя говорю, наверное, как смерившийся со своей участью человек. Если бы не эти места, я честное слово проклинал бы эту командировку. Хотя признаться, мне всегда было интересно съездить в другой, неизвестный мне город. Командирован я был в сталепромышленное сердце Оренбургской области, в город Новотроицк*. Где-то за тридцать километров до города, дорога поднималась на возвышенность, и открывался устрашающий вид, где внизу был расположен конвейер по поглощению природных ресурсов и где начинаешь ощущать себя каким-то обречённым спасателем, идущим на верную смерть. Смотрится это всё, как со сводки экологической катастрофы. Кругом дымящие трубы, коллектора и технические станции. Где-то по окраинам виднелись двухэтажные жилые дома, которые через некоторое время, словно призраки растворялись в бело сером дыму. Эти жалкие дома осунулись, будто беззащитные растения с мрачными безжизненными телами, до которых не доходил свет солнца. У меня создалось такое впечатление, что комбинат понемногу поглотил когда-то красивый и зелёный город. Я постоял ещё минут пять, пока руки не стали замерзать и сел в машину.

Поднялся ветер и пошёл мокрый снег, хотя буквально, пять минут назад стояла приятная погода. Да уж, подумал я, погода здесь, похоже, очень изменчива. По радио играла знакомая музыка, из какого-то советского фильма, но вспомнить я её не смог как не старался. Тем временем, непогода только усиливалась, и дорогу стало заметать снегом с бешеной скоростью. Мокрый снег, начал налипать на щётки автомобиля, и видимость становилась ещё хуже. Погода ухудшалась с каждой минутой, и через некоторое время дороги практически не было видно. Она абсолютно смешалась со снежной равниной этих мест. Ориентиром служили только включенные противотуманные фары впереди ехавших машин, да и те иногда скрывались за занавесом снега. Ехал я из Новотроицка* в Оренбург. Отвозил одного из сотрудников, которого руководство нашей компании уволило за плохую работу. Странный он был не только внешне, но и само нутро его вызывало лишь не понимание, хотя мы с ним по большому счёту не были знакомы, но интуиция на людей меня никогда не подводила.  Он был очень худого телосложения, ростом чуть выше среднего. Сигарета никогда не вылезала из его рта, а когда наступали приступы ужасного кашля, он матерился, говоря, что эту отраву ему подарила его тяжёлая жизнь, которая поскорее хочет уложить его в землю, а он был не в силах устоять перед её силой. Я привык судить людей за их поступки, а далеко не внешне. Так вот этот тип, даже не хотел отдавать мне деньги за бензин, который я потратил, везя его на собственной машине в Оренбург. Ведь только оттуда он бы мог сесть на автобус, ехавший до его дома. Мало того, он всю дорогу рассказывал мне про свои любовные похождения, про то, какой он соблазнитель женских сердец, и сколько женщин он оставил и почти клялся, что они его никогда не забудут, и как не прав был директор, уволив его и ещё, и ещё что-то. В общем, весь этот монолог я слушал почти три часа.  Он мне к слову чертовски надоел, и мне приходилось лишь кивать головой, ведь если завязать с ним   разговор, то он поймёт, что мне интересна его болтовня и промоет мне мозги до самого Оренбурга, а честно говоря, меня уже тошнило от него. В силу своего характера мне очень тяжело отказать в просьбе даже таким людям, ведь он понимал, что его никто не повезёт, что всем давно наплевать на него. Уже неделю он ходил по офису словно призрак. Все дела он передал, и единственной целью было уговорить кого-нибудь, подвезти его до Оренбурга. У меня, конечно, была и другая причина, ведь мы жили вдвоём в съёмной квартире, а за много лет командировок я худшего соседа не встречал. Мало того, что он был болтлив, от него ещё и дурно пахло. Он мог неделями не менять одежду, а когда я открывал окно чтобы проветрить квартиру, то постоянно жаловался на сквозняк и на свой плохой иммунитет. Но по правде сказать, мне было его жаль. Я понимал, что он был просто неудачником, которому хотелось красивой жизни, но, когда у него не получалось даже самое простое дело, всегда находились причины в виде какого-нибудь обстоятельства или человека, не позволившего ему это сделать.

Где-то часов в шесть утра появилась долгожданная надпись – до Оренбурга тридцать километров.  За окнами картина практически не менялась. Были такие же белые поля и голые деревья. Я тяжело выдохнул и посмотрел на своего пассажира. Спал он как убитый. Был слышен только глухой звук от удара его головы о стекло машины. Я прибавил скорости, чтобы хоть как-то сбить себе сон, но почувствовал, что мои веки тяжелеют с каждой секундой и что мне нужно срочно остановиться, чтобы немного вздремнуть.

Самому останавливаться мне не пришлось, так как меня остановили инспекторы. Это был обычный блок пост при въезде в город. Показав документы, он попросил меня пройти с ним. Я к этому был готов, потому как номера были не местные. Зайдя в кабинет, сержант сразу вышел, а за столом с кучей бумаг на столе сидел майор. Ему было лет тридцать восемь, наверное, не больше. По его внешнему виду, можно было сказать, что он прошёл через многое в своей жизни. Я присел на стул, который находился напротив него, но он даже не потрудился посмотреть в мою сторону. Хоть мне и не была приятна эта ситуация, но не заметить усталости в его глазах я не мог. Он что-то писал в журнал и когда глаза уставали, он сильно сжимал их и закрывал лицо руками.

Наконец то, посмотрев на меня, он направил свою настольную лампу прямо мне в глаза. Мне было немного неприятно, но такова была процедура, подумал я.

Он спросил: – Как вы себя чувствуете?

– Нормально – ответил я, после чего, он отдал мне документы и пожелал удачи на дорогах. Я с ним попрощался, но в ответ ничего не услышал.

Сев в машину, я посмотрел в зеркало. Теперь мне стало ясно, почему меня сразу не отпустили. Глаза у меня были красными из-за отсутствия сна и усталости. Я посмотрел на попутчика, он спал, откинув назад спинку автомобильного кресла. Всё в нём вызывало раздражение. Я даже думал, что и на обратной дороге буду представлять его на пассажирском сиденье, и от этого меня будто выворачивало всего наизнанку, но делать было нечего, и я, нажав педаль газа, помчался в Оренбург. Наконец приехав на автовокзал, я пожелал ему удачи, и объявил сколько литров бензина ушло на дорогу. Протягивая деньги, он нервно улыбался и сказал, что я его обворовываю. Но я уже не был зол, напротив мне было даже смешно, что есть такие неблагодарные люди. Немного постояв возле вокзала, мне стало интересно разглядывать людей. Я старался заглянуть им в глаза и прочитать хоть каплю их жизни. Местный бродячий бомонд толпился чуть дальше от входа на вокзал, возле несуразной посадки деревьев и мусорных баков. Корчась от холода, некоторые из них начинали растирать себе руки и лица, другие, наливали водку в стаканы и одним глотком выпивали. Я заметил, какие у этих бродяг разные глаза. У одних они были грустные, полны печали и сожаления от утраченных лет, у других весёлые и беззаботные живущие одним днём. С другой стороны вокзала бежала молодая пара, взявшись за руки и глядя друг другу в глаза, они были в этой гнетущей обстановке словно утренний луч света, и я подумал, что они, наверное, занимались любовью, а сейчас просто опаздывают на долгожданный автобус. Они смеялись и были счастливы. А вот в водителях автобусов я увидел лишь злобу на всё, что их окружает. Они с остервенением доказывали друг другу свою правоту, и никто из них не искал компромисса. Я смотрел на людей, и мне стало интересно, что же подумает человек, заглянув в мои глаза? Наверное пустоту подумал я, и медленно побрёл в сторону машины.

Уезжая с автовокзала, я задумался о том, что жизнь на самом деле состоит из мельчайших моментов, которые в той или иной степени составляют нашу жизнь. Иногда нам кажется, что мы владеем ситуацией и полностью контролируем свои шаги, но это заблуждение. Не мы контролируем действия, происходящие с нами, а мгновения, словно судьба несётся за нами, порой выполняя некоторые важные моменты за нас, секунда за секундой стирая нас из жизни.

Я тихо ехал по городским дорогам, всё больше и больше погружаясь в мысли, которые должны были определить мою судьбу. Мимо меня неслись машины, где разделительная полоса, была лишь ориентиром движения в это непознанное и необъяснимое пространство, которое бежало призраком по ту сторону стекла. Одна за другой пролетала реклама на билбордах. Люди на остановках боролись друг с другом за место в автобусе, потому что боялись опоздать на работу. Ровно подстриженные деревья возле дорог напоминали строй солдат, которых постригли и выгладили перед парадом. Город начинал просыпаться и пожирать людей, превращаясь в голодного монстра с неуёмным аппетитом, убивая их на стройках и дорогах, в офисах или на больничной кровати. Он давал им горячую воду из крана и транспорт для поездок, медицинский полис и свет в лампе, еду и напитки в магазинах, но главное страсть к деньгам, и эта сущность незаметно поглощала людей. Это была игра, которая проиграна человеком.