Вдруг мне передали записку. Открываю, а там все раскрашено

цветными карандашами и цветочки нарисованы.

Даже мысли не было раздумывать, о чем записка, итак все ясно!

Он тоже мне нравился – какой – то особенный, классом старше и звали его Витя.

Я полетела после школы домой, будто внутри воздушный шарик!

Хотелось всем дарить хоть просто радость!

Деревьям и людям кричать: нате кусочек моей радости – и!

У меня на всех – всех хватит!

Пришло спасение домашним страданьям – я влюбилась!

Эта любовь – лишь записочки, но сколько ее много внутри!

– А насчет, что б с ним поговорить? Не – е, совсем что ль? – крутила себе

пальцем у виска перед зеркалом.

Наступил Новый Год, во Дворце новогодняя елка, нам с подругой дали роли лисичек!

А роли надо учить, и мы решили заниматься у меня.

– Пойдем ко мне разучивать, дома никого.

– Пойдем

Пришла "страшная" мысль, пригласить и Витю ко мне домой!

Ну конечно же похвалиться, ведь роли в кружке не так уж и всем раздавали, повезло!

А я еще на пианино ему сыграю, ура!

К Вите я испытывала что – то чистое, и было так достаточно этой чистоты,

что вряд чувства переросли во что – то большее, как знать.

Сидим втроем за столиком и разложили распечатанные роли на больших листах.

Вдруг открылась входная дверь, по запаху машинного масла

чую, пришел отчим с работы.

– Это мой папа пришел! – почему – то соврала я.

Я знала, что отчим уйдет на кухню и будет молчать и обедать.

Так было всегда. Поэтому «надо завершить круг почета хорошей девочки,

показав интеллигентного отца!"

А отчим всегда молчит, значит умный и культурный! Пусть Витя думает,

что у меня полная семья, ведь я о ней мечтала, ночами то…

Щеки мои пылали от вранья!

– Это мой папа с работы пришел! – еще раз повторила я,

не моргнув даже «взглядом из драм кружка»!

И вот, словно открылся занавес в театре, и появился отчим, руки грязные, засалены штаны –

он работал автослесарем на базе. Затем раздался незнакомый звук, или голос,

это даже был не голос, а гром или война.

Отчим, он же "мой папа», жутким акцентом деревенского, глухого мужика кричал

– Эй, малай, а малай! Эй, сучок, слышь? А ну уе(матом), отседова на х(матом)!

– он подошел к Вите, и с размаху ударил его в нос.

И вот пошатнулась земля, я подняла глаза на Витеньку,

из его носика текла капелька крови! Всю жизнь я буду помнить эту капельку.

Даже я увидела, как этого не видел большой дядя! Это совсем детский носик,

и он еще маленький мальчик, любимый мой мальчик, прощай…

А Витя встал и направился к двери, дядя за ним…

– А – а – а! Мама! Помогите -е! – закричала я как полоумная и кинулась на отчима

– Не трогай его! Бей лучше меня -а! Бей меня -а! А-а-а! – я побежала в кладовку,

где всегда пряталась, и орала, что есть сил

– Бей лучше меня – а!

Отчим забежал в кладовку и ударил меня два раза по голове,

и несколько раз по плечу, потом пошел на кухню, ему пора обедать.

У него все хорошо.

А мой кораблик, построенный детским трудом, драм кружок, музыкальная школа, зачем тогда это все? Все расплывалось от слез.

На руинах моей жизни – позор и стыд, да что кто знает про стыд,

когда ты школьница.

Я выбежала из квартиры, через остановку телефонный автомат,

тогда стояли на улицах будки с телефонами. Мама работала во вторую смену,

я набрала ее номер

– Мама, мамочка! Дядя Федя избил Витю и меня, он ударил его кулаком,

быстрее приезжай!

– Какого Витю?

– Мальчика из нашей школы, он пришел ко мне домой.

– Так тебе и надо, хватит хныкать, вечером приду!

Опять этот холодный мамин голос, а я брела домой почти раздета.

На улице зима, не мерзну почему – то.

Никогда не посмотрю даже в Витину сторону, теперь он думает, что это мой отец.