ломая зубы, а тортик, что подарить хотел, вывалился и испачкал ему всю одежду.
Потом пил вино из горлышка и плакал, а мне стыдно, и я уходила.
Долго еще он бубнил сам с собой: " Кому сказал отец, дочь? В институт пойдешь, сказал отец!"
А село далеко, и автобус мог не ходить, ему некуда идти.
Я бежала домой, пряталась в кладовке и рыдала навзрыд.
«Я пойду в институт, папочка, обещаю" – шептала про себя.
А в то самое время, на кухне, сидели довольные мать с чужим дядей,
они чему – то радовались и оттуда вонял ненавистный коньяк.
Бедный мой папочка в последствии погиб. Он приехал домой, холодно,
печку в сельском доме поздно ночью топить,
включил обогреватель и угорел, так рассказывали родственники.
А я училась в школе, и осталась лишь зима в городской квартире,
в бывшей папиной и маминой квартире.
Я всегда искала ответ на вопрос, почему люди имеют такое право, считать себя
«пупами земли» и пошло хамить? Ведь с их кухни так же воняло спиртным,
и они ничего не знают про детский мир, совсем ничего.
Перечитывая главу, все же решила добавить: есть ответ какой никакой, это квартирный вопрос – ведь папа имел право на квартиру – оригинальный способ деревенского отчима, изгнания человека с жилья. Как бренно.
Глава 8
Вспоминая свою главную потерю, уход бабушки с отцом, мне не показалось, что это конец.
Просто бабушка и папа переехали на ту звезду, что когда – то показывал отец, высоко – высоко, и оттуда даже смотрят иногда.
Но ветра погнали ту звезду куда – то выше и все кончилось.
Им меня уже не видно, и теперь я могу делать, что хочу.
Может стать плохой девочкой?
Даже при пьющем папе, стыдно быть плохой.
А при трезвом отчиме и маме – как – то неудобно быть хорошей, будто им не надо.
– Хорошенькой стать захотела, ишь ты!
Как страшно, право, страшно этих слов.
Зато есть компенсация – свобода! Опять она со мной!
Только я знакома с нею с детства, что там, в той свободе?
Можно бегать хоть по лужам, в середину речки заплывать, да хоть куда!
Но чего – то главного то – нет.
Чтоб никто не видел, я смотрю на небо, папа про какого – то медведя говорил,
что на небе живет. С тех пор, кстати, боялась быть на улице одна, когда стемнеет.
Вдруг он заревет, а я одна на той свободе гуляю.
А днем заходила далеко, до кинотеатра, их в городе несколько.
Как – то пошла в кино, и сидела одна в темном зале, так таинственно!
Потом еще приходила. Стала чаще бывать у подруги, и быстро к ней прилипла!
Срочно потащила ее по своим стопам, например, в музыкальную школу,
не спрашивая даже, надо ли ей?
Вообще не обсуждается, куда мне с ней ходить, ведь она – это я, а я – это она.
Вот как привыкла к ней и будто полюбила. Она не хотела в музыкальную,
но пришлось пойти.
И мы читали книжки, а кто ж в те времена не читал?
Интернета не было, а телик молодежь не смотрела и у каждого
книга под подушкой.
Глава 9
Учительница русского – литературы всегда останавливалась, когда меня видела
– Как у тебя дела, стихи то пишешь? Пиши, ты молодец!
И словно полили водичкой цветочек, приятно, про Дворец культуры рассказала
– Ты сходи туда, там тоже есть кружки!
Довольно далеко от дома я нашла этот Дворец, и выбрала конечно драм кружок,
при народном театре, в который привела свою подругу!
А на улице зима, раньше снег не очень чистили, и в этом своя прелесть.
Он искрился под ногами, и скрипел, переливаясь всеми красками.
По этому снегу я ходила в народный театр, училась в школе.
И случилось это! Светленький мальчик с серыми глазами,
слишком часто смотрит на меня на переменке.
Я тоже на него смотрю, а когда наши взгляды встретятся,
мы разворачиваемся и быстрей бежать. Подальше друг от друга.