Сделав глубокий вдох, он подержал воздух в лёгких восемь секунд, а затем выдыхал в течение двенадцати секунд. Повторив процесс семь раз, Леон скинул с себя кимоно и повесил его на крючок у двери. Выйдя с веранды, он направился вглубь сада по узкой тропинке, огороженной бамбуком. На небольшой полянке посреди крон цветущих деревьев Леон разложил свой спортивный коврик и приступил к разминке. Солнце грело его загорелую кожу, напоминающую цветом абрикосовый крем. Сначала размял шею круговыми движениями, затем сделал махи прямыми руками – в одну сторону, в другую, а затем руками вразброс. Потянул плечевые мышцы и сделал наклоны к носкам, спокойно дотянувшись раскрытыми ладонями до земли, а лбом до колен. Затем пару минут прыгал со скакалкой, легко переставляя ноги без запинки. От лёгкого напряжения его мышцы налились кровью: вздулись толстые витиеватые вены на руках, расширились налитые сталью бицепсы, трицепсы и дельты. На выпуклых грудных мышцах растянулся странной формы широкий, глубокий багровый шрам, идущий от левой стороны груди под мышку и заканчивающийся ближе к пояснице, пройдя всю спину, – он напоминал (первое, что приходит в голову) следы от тигриных когтей. Там же, на груди, был длинный вертикальный шрам от шеи до солнечного сплетения, пересечённый в месте щитовидной железы маленьким горизонтальным рубцом, отчего в этом месте его тела шрамы напоминали крест. Под грудью проходил протянутый, похожий на синусоиду, старый зашитый разрез. Даже невооружённый взгляд мог без видимых проблем найти на его теле изрядное количество других шрамов и рубцов: от колотых ранений, от рассечений, швов, пулевых, а некоторые экземпляры выглядели слишком экзотически, и понять, чем было нанесено ранение, не представлялось возможным. Среди них огромный Y-образный шрам на животе, уходящий в сторону печени и чуть ниже него тоже довольно большой дугообразный горизонтальный рубец, уходящий за спину, повторяемый также с противоположной стороны торса. Самым странным атрибутом его тела были одинаковые, идущие вдоль рук шрамы, где местами встречались вкрученные гайки из биосовместимого титана. Мизуки он объяснил, что всё это – следствие страшной аварии, в которой он был на волосок от смерти и даже пробыл в коме четыре месяца: ему заменили многие органы и даже кости. Гайки же использовались во время реабилитационных процедур, о которых Мизуки не стала расспрашивать. Вопрос донорства и оплаты решился компанией, в которой Леон работал.

На торсе выпучились рельефные кубики и выпирающие косые мышцы, пока Леон стоял четыре минуты в горизонтальной планке. Следом он сделал несколько подходов классических отжиманий, потом широкие, индийские, узкие и диагональные. Прошёлся двенадцать раз упражнением «гусеница», присел восемьдесят раз, сделал несколько выпадов и закончил финальной растяжкой мышц: поза кобры, корова-кошка, ребёнок, лотос и шпагаты.

С головы по всему разгорячившемуся торсу, на котором стали более заметны рубцы, стекали мелкие ручейки пота. Размеренно поднималась и опускалась грудь – дыхание быстро стало ровным. Во время упражнений Леон не дышал тяжело и в целом не сильно устал. К сорока пяти годам он выглядел на тридцать – много кто говорил ему об этом и задавался вопросом, как добиться похожего результата, но Леон лишь молчаливо отмахивался.

Обсохнув под солнцем, он вернулся в дом, прошёл в ванну комнату и принял прохладный душ, тщательно вымыв всё тело от пят до головы. Волосы мыл вчера, поэтому предпочел потуже затянуть пучок и не мочить их лишний раз. Прошёлся по телу лишь руками, стараясь не царапать кожу губкой слишком часто. Особенно хорошо промыл пах и пенис, предварительно побрившись триммером в этой области: он уважал заботу Мизуки о собственном теле, гигиене и эстетике, поэтому и сам старался соответствовать. Их сексуальная жизнь ни в коем случае не была фундаментом отношений, которые строились на более значимых эфемерных материях, но всё же их секс был такой вещью, на которой нередко держатся самые крепкие браки.