– Ничего, если я еще одну?
– Курите-курите, на здоровье… Прошу прощения, глупо получилось!
– Здоровье, здоровье… Кто знает, чем мы ему вредим по-настоящему? Говорите, Света, мне правда очень интересно. Вы прямо э-э… мисс Марпл.
– От Борьки заразилась. Так вот, самое главное. Когда мне удалось раздобыть его ноутбук…
– Раздобыть?
– Вы не представляете, насколько трудно получить забытый кем-то в самолете багаж – заинструктировано у них все до невозможности! Нет, когда сама Маша-растеряша жива-здорова, она приходит со своим паспортом, и никаких проблем. Получи, распишись, и свободен. А если пассажир умер… Мне пришлось ездить туда трижды, поднять на ноги сто нотариусов и двести чиновников самого разного пошиба. Они там до чего додумались – вещь, мол, дорогая, и это, стало быть, тоже наследство! Ах, у вас доверенность от отца, тогда, естественно… а она правильно оформлена, заверена? Отец, разумеется, имеет право, но… ждите, блин, полгода! Хорошо, и среди юристов попадаются психически нормальные. Получила.
– Там нашлось что-то интересное? Пролился, так сказать, свет?
– В том-то и дело, дорогой Евгений Борисович! Никакого света там не увидела ни я, ни мои телевизионные компьютерщики, ни самый продвинутый из знакомых хакеров – Гоша, Борькин одноклассник. Вы его, кстати, встречали на похоронах, это он там речь задвинул, про пойманную львицу.
– А в чем закавыка с той м-м… зверюгой?
– Знаете, это к делу, в общем, не относится. Просто выяснилось – ноутбук стерильно чист! Там нет ничего. Ни-че-го.
– Как это – ничего? Такого не может быть! Это же компьютер, и пусть пользователь даже все стер, на э-э… винчестере обязательно остаются какие-то копии файлов там, резервные варианты. Тут и мне, старому пню, ясно! У меня в бюро бывало: по ошибке сотрут протокол, я позвоню, придет… гм… мальчик, поколдует – получите и распишитесь…
– Видите, пню ясно, и мне ясно, а специалисту – неясно. Вернее, ему ясно совсем другое.
Гоша воздал должное чешскому продукту, еще порассуждал о превратностях судьбы, непредсказуемости выбора старушки с косой за плечом, и лишь настойчивое напоминание заставило его наконец приступить к «вскрытию трупа», как он назвал углубленный осмотр доставленного Светланой Бориного ноутбука.
«Мог бы и выбирать выражения», – с неудовольствием подумала она тогда, хотя бы из уважения к памяти одноклассника, – «Друг называется!»
– Не работает, говоришь? А в розетку втыкать пробовала?
– Пробовала, пробовала. Борькины пароли я не знаю, но он и не спрашивает, а вроде бы должен… или я чего-то не понимаю?
– Эх, вы, писатели-читатели! Пробовала она. Пароли… Давай и я попробую. Щас заработает.
Но, провозившись четверть часа, задумался, намекнул на жажду, а спустя еще полчаса подвел предварительный итог.
– Знаешь, мать, тут все немножко сложнее. Можешь оставить его у меня?
– Ради бога, сколько угодно.
– Я тебе наберу денька через два, идет?
На четвертый день она, не дождавшись обещанного «набора», позвонила сама.
– А, ты насчет Борькиного ундервуда? – с напускным равнодушием спросил хакер, – Да, с ним я, можно сказать, закончил.
– Гош, не прикидывайся дебилом, а? По-моему, кроме него тебя ни о чем и не просили. И почему – ундервуда?
– Ну, зингера… какая разница. Вы же к своим компам относитесь, как к первобытным печатным машинкам. Боря твой, при всем уважении, тоже ни черта не петрил. Набрал, сохранил, готовый текст распечатал и все, фантазия кончилась.
– А надо как?
– Как? Скажи честно, сколько своих материалов по сценариям, программам и прочей лабуде ты лично сохранила на дисках? За всю жизнь не надо, за годик прикинь.