Вечером…

Ретиро – это огромный парк в центре Мадрида, его «зеленые легкие». Все, что хочет найти страждущая душа в поисках отдыха, сосредоточено здесь: могучая тень от высоких деревьев всевозможных пород; лужайки, приглашающие растянуться на траве; кафешки с яркими столиками, выставленными на открытом воздухе; площадка, где играет духовой оркестр; клоуны, устроившие представление тут же, на широкой аллее, где прогуливается народ… Наконец, пруд, наполненный ужасными прожорливыми рыбами, которые позволяют себя кормить почти из рук. Эти рыбы произвели на меня отталкивающее впечатление: большие, тупоголовые, с разинутыми зубастыми ртами, наплывающие одна на другую при виде куска хлеба или жареной картошки, дерущиеся с яростью голодных – сцена, достойная Спилберга для очередного фильма ужасов.

– Ретиро был задуман как место уединения, пребывания в одиночестве для того, чтобы молиться. Католические короли Фернандо и Изабель основали монастырь Херонимов и недалеко от него построили дом. При Филиппе Красивом дом превратился во дворец, где устраивали праздники, театральные представления, даже корриды.

– Ничего себе! Вот так Вовка!

– А что такого? – лениво усмехнулся Вовка. – У меня философский факультет, ну и давняя увлеченность Мадридом.

– Тогда конечно… Так любой сможет.

– Я продолжаю или как?

– Продолжай! – в один голос ответили мы с Васей.

– Когда сгорел Алькасар – тогдашний Королевский дворец, Филипп Отважный перебрался в Касон де Ретиро вместе со своей свитой.

– И где этот Королевский дворец? Очень далеко отсюда? – загорелась я.

– В следующий раз посмотрим дворец, – пообещал Вовка. – На сегодня тебе и Ретиро хватит. Так вот, Карлос III, которого еще называют мэром Мадрида, велел переделать всю зону и обнести ее решетками. С того времени мадридцы могут гулять по парку, соблюдая, разумеется, чистоту и порядок. Правда, современные испанцы и гости города никак не могут отвыкнуть выплевывать жвачку прямо на плитку. Латинос!

Странный ритмичный шум доносился от монумента, находящегося по другую сторону пруда.

– Барабаны, – возликовала я, поняв причину звуков.

– Тамтамы, а не барабаны. Это не одно и то же, – поправил меня Васек.

– Мне все равно, пошли туда!

– Так мы туда и идем, – сказал Вовка. – Подожди, сейчас такое увидишь!

Это было царство негритянского населения испанской столицы. Усевшись на скамейки по краям беседки, а многие – прямо на горячем бетонном полу, африканцы, одетые в яркие халаты и тюбетейки, самозабвенно выписывали ритм тамтамами. Причем черный оркестр прекрасно обходился без дирижера: кто-то заводил, затем к нему присоединялись другие, сначала робко, как бы нащупывая рисунок, затем все более уверенно, наконец, беседка наполнялась бешеным ритмом, идущим из глубины древней души. Здесь же начинались танцы, напоминающие ритуал перед охотой, с движениями, доступными только африканскому телу. Белые студенты и «перрафлаутас»[2] практиковались в жонглировании, подбрасывая в воздух палочки с привязанными к ним длинными лентами. Над беседкой витал уже привычный мне запах: сладко-терпкий, смешанный с дымом сигарет и каких-то эссенций. Ничего похожего я раньше не видела, поэтому была зачарована зрелищем.

– Нравится? – с гордостью в голосе, как будто все это он сам придумал и организовал, спросил меня Васек.

– Очень, – сказала я.

– Для лучшего восприятия происходящего неплохо бы прикупиться, – сказал Вовка.

– Клевая идея! – сказал Вася. – Ты с нами или здесь подождешь? – это уже ко мне.

– Если вы обещаете меня не потерять, то предпочитаю подождать здесь.

– Смотри, чтобы тебя негры не украли, а то потом перед твоим мужем не отчитаемся.