– Не болит? – Она закончила перевязку и встретилась со мной взглядом. Глаза расширились, но страх сменился решимостью.

– Спасибо. – Я кивнул, сделав шаг к выходу. Но дверной косяк вдруг стал невидимой цепью.

– Ты остаёшься?

– Когда-нибудь меня полюбят… Ты меня полюбишь. – Кинул я не оборачиваясь, выходя из кабинета. – Когда-нибудь ты скажешь, что гордишься мной.

Но ответом было лишь шуршание бумаг. Каждый раз – одно и то же. В четыре, в десять, в двадцать семь…

– Возможно, когда меня не станет. – Его слова повисли, как нож в спине.

– Сука-а-а! – вырвалось, едва я плюхнулся на водительское сиденье. Руль дрожал под ладонями, будто я всё ещё пытался его сломать. Всю жизнь, блядь, пахал как лошадь! Каждый день – зубами, ногтями, кровью! А ему всё мало! Что ему ещё надо-то, а?

Я орал, пока голос не сорвался на хрип. Приборная панель молчала, отражая моё лицо в стекле спидометра – искажённое, как маска, которую я ненавидел. Пару раз ударил по рулю – металл гудел, будто смеялся. Плевать. Деньги – не проблема. Их у меня гораздо больше, чем у большинства людей, только толку, если они не делают то, что нужно мне?

Сейчас передо мной стояли три вопроса, как три гвоздя в крышке гроба:

“Что делать дальше?”

”Как мне впечатлить его?”

“Как завоевать внимание?”

Но в голову ничего толкового не приходило. Нет, правда, я уже сделал всё, что только можно. Купил ему акции, подмазал чиновников, даже подарил ретро-”Волгу” из его юности. А он… он даже не сел в неё. Как же бесит, что деньги не могут дать всего!

Я завёл двигатель. Мотор взревел, как раненый зверь. Машина – единственное, что никогда не предавало. Она не требовала похвалы, не швыряла в лицо “ты можешь лучше”. Она просто… была.

Плевать. Я добьюсь своего, а пока нужно подумать. Вытаскиваю из кармана телефон, затем ищу номер. Сегодня у меня день рождения, а значит – мой день. Я откинулся на кожаное сиденье и включил обогреватель, потому что в порыве злости зацепил и выдернул его с корнем. На улице заметно похолодало. Или я просто не замечал этого?

– Кто, блять? – раздался хриплый бас Святослава, в котором слышались сонные нотки.

– Милейший, вы там как? – Я нарочито ровно произнёс в трубку, сжимая руль.

– Ох, чёрт… Серафим? – Голос осип, будто он с трудом вспоминал моё лицо.– Да нормально всё. Только с кровати. Голова… раскалывается.

– Вставай. Через двадцать минут подъеду. Будем “исправлять” твоё здоровье. – Я выделил иронию на последнем слове, зная, как он это ненавидит.

– О-о, брат… – в его смешке прорезалась та самая церковная интонация, которую я не слышал с детства. – Дай хоть до туалета добежать…

– Не успеешь. – Связь оборвалась, пока он пытался вставить ещё одно “блять”.

Терпеть не могу его манеру речи – смесь уличного жаргона и обрывков псалмов, которые он бормотал в детдомовских углах. Но с ним я хотя бы уверен: он не продаст, не предаст, не сдаст. Даже если я напьюсь до чёртиков.

Под градусом мысли обретают остроту ножа. Никакого трепа – только цели. План. Действие.

Нажал на газ. Машина рванула вперёд, будто почувствовала моё нетерпение. Сколько себя помню – всегда любил скорость. Даже в коляске орал, пока нянечки толкали меня мимо витрин с моделями авто. Остальные игрушки? Ломал. Они мне были не интересны.

Внезапно машина подпрыгнула на лежачем полицейском, заставив меня вздрогнуть. Совсем задумался.

Сейчас я еду к Святославу – грубой, неотесанной горилле (если его вообще можно так назвать). Как я уже говорил, с ним гораздо спокойнее: перепить его практически нереально, а значит, хоть кто-то сегодня останется в сознании.