”

“Теперь он должен полюбить меня”, – прошептал я, пряча телефон. Все эти годы, все эти жертвы – ради этого момента.

***

Пока я ехал, обдумывая план встречи с отцом, из-за поворота рванули двое в серых плащах – “инспекторы”, судя по палочкам.

Не сейчас. Я и так опаздываю. Но игнорировать их опасно. Только лишних проблем в будущем.

Майбах плавно вильнул к обочине. Толстяк, сжимая блокнот, приблизился, как хищник, который уже разделал меня и мою машину взглядом. Его улыбка напоминала оскал.

“Давай быстрее”, – подумал я, глядя на часы.

– Приветствую! – Его голос прозвучал слишком бодро, будто он уже делил добычу с напарником. – Чего это вы, уважаемый, так нарушаете? Видели, сколько жмете? – Усмешка сменилась цепким взглядом. Меньший, стоявший сбоку, хихикнул.

Раздражение подкатило к горлу. Эти падальщики чувствовали запах легкой добычи.

– А в трубочку подуем? Видок у вас – мягко говоря, не очень. – Пробасил он, и второй едва сдержал смешок и положил ладонь на мой автомобиль.

– Убери руки. Или хочешь проверить, сколько лечится перелом? – Мой голос дрогнул, выдавая злость, которую я не мог скрыть. – Да, я превысил скорость, и да, нет у меня аптечки. Всё остальное – в сейфе. Так что… – Я залез в кошелек и вытащил оттуда несколько бумажек. Считать не буду – времени терять нет.

– Вот, вы, богатеи, народ интересный. Зарабатываете на нас, простых смертных, а потом эти же деньги нам и отдаете. – Он рассмеялся, будто это была его личная шутка. – Давай еще. Для человека с такой машиной это жалкие крохи. – Продолжил он, впиваясь взглядом в салон. Его лицо напоминало крысиную морду, растянутую в ухмылке. Рука, похожая на отекшую лапу, протянулась ко мне через окно.

Никогда такой наглости не было, и вновь она повторилась…

Я резко схватил его рукав и рванул на себя – его толстое тело едва удержалось на ногах. Еще бы, с такими-то габаритами. Я на миг заметил в его глазах удивление, сменившееся гневом, но мой козырь в рукаве был готов к таким, как он.

– Милейший, у меня завалялся номерок Кузнецова… – Имя “Кузнецов” сорвалось с языка, и я увидел, как его зрачки расширились. Он узнал. Ведь это он – главный там. Неделю назад я продал ему машину за ту же сумму, что и моя. К тому же, он, как мне известно, патологически не выносит разговоров с подчиненными.

– Если ты не прекратишь, то пожалеешь. И повторю: убери руки от моей машины. – Мой голос стал еще более ледяным, чем был до этого. Оттолкнув его, я отвернулся. Ненавижу таких.

– Урод, – прошипел он, потирая ушибленную руку. – Можешь ехать. Всегда так: выполняешь работу, а тебе в лицо швыряют грязные деньги. – Он отвернулся от меня, уже разговаривая с напарником. Хорошо. Лучше так.

Педаль в пол – машина срывается с места, рассекая дорогу, как нож масло. Не люблю опоздания, особенно на встречи, которые сам же назначаю.

Деньги открывают двери, где табу рушатся, как карточный замок. Ты покупаешь власть, должности, других людей… даже любовь. Я понял это еще в детстве.

Путь стал спокойным, но настроение рушилось, словно снежная крепость начинающейся весной. Лена, инспекторы – все против. Но цена встречи с отцом выше.

Последний поворот. “Поздравляю, вы прибыли на место назначения” – пропищал голос. Дверь распахнулась, и ветер впился в лицо, обжигая кожу. В машине было уютнее…

Телефон в кармане светится пропущенными. Как и думал. Отправляю сообщение – и шагаю вперед.

Люди на улице: кивки, хватки рук, презрительные взгляды. Плевать. Их лица сливаются в одно пятно – безликая толпа, которая даже не подозревает, что завтра их шепот сменится криком. Все эти фальшивые улыбки, пустые рукопожатия, притворное участие… Они сейчас обсуждают меня. Шепчутся за спиной. Пусть. Завтра они прикусят свои языки.