А ровно через неделю с Андреем случился натуральный конфуз.

Гуляли у знакомого, обмывали первенца. Святое дело, считал Карачаров. И вот за столом он почему-то оказался рядом с Ритой. То ли так посадили нарочно, то ли случайно вышло – поди разбери теперь. Они пили, закусывали, разговаривали, даже потоптались на полу минут двадцать, изображая танец. Ночь Карачаров провел в постели поварихи и утром поднял тяжелую голову с ее уютной груди. А еще через месяц, встретив Андрея на улице, будто невзначай, Рита призналась, что залетела по полной программе. Короче, мама не горюй. Теребя пуговицу на рабочей спецовке Карачарова, она допытывалась, как же ей поступить дальше: рожать от него наследника или готовиться к аборту? Туго соображая в тот ответственный момент, Карачаров растерянно пялился на повариху. Тогда и накатило смятение на Андрея, а что было-то в той постели? Грешным делом, он вообще ничего не помнил. И как же тогда они ребёнчика-то лепили?.. Между тем, Андрей знал от парней, прошедших стажировку в Ритулиной кровати, что симпатичная хохлушка ни одного холостого парнягу не пропустила – так рвалась замуж. Беда же была в том, что протрезвевшие парни после ночёвки не торопились жениться. Выходит, Рита банально подловила Андрея, посадила на крепкий крючок, чтоб не сорвался, да только он не мог поверить в то, что беременна Рита именно от него. Уезжая в отпуск на материк, Карачаров зашел в столовку, чтоб оставить поварихе деньги. Она расплакалась. «Ты, Рита, не рыдай, – попросил повариху Карачаров. – Про аборт не заикайся даже, забудь это гнилое дело. Смело рожай. Неважно, кто настоящий отец, поставим мальца на крыло. Мужиков в посёлке полно, мы ж тебе не чужие…»

– Детей пока у меня нет, – честно ответил Карачаров на вопрос спутницы. – Но в будущем могут появиться – дело житейское. – Он помолчал, собираясь с мыслями, затем спросил: – А ты как на стройке оказалась?

– Клиенты привезли! – рассмеялась Лера. – Дело сделали, а платить не стали. Знают, сволочи, что без сутенера, то есть без крыши работаю, вот и использовали. Назвала их теми словами, каких они стоят, видать, правда не понравилась. Отмутузили и вывезли на стройку… Спасибо тебе, сибиряк, если б не вмешался, могли убить. Или, что еще хуже, вообще искалечить.

– Нелегкий у вас хлеб, – признал Андрей, удивившись, что не испытывает к женщине отвращения, хотя всегда сторонился проституток, избегал их, как инфекционных больных. Лера оказалась первой, кому он подал руку, поднимая с земли, и не боялся, что подцепит какую-нибудь заразу.

– Ещё бы! – поддержала Лера. – Думаешь, простое дело каждому мужику угодить? Как бы не так! Поначалу, когда только влезла в это болото, вообще хотела петлю на себя надеть. Дважды пыталась повеситься, да не получилось. Жидковата я для таких поступков, размазня. А позже как-то обтерпелась, свыклась. Вроде так и надо. По течению плыть легко и просто, вёсла не нужны, руль тоже. – Лера надолго умолкла.

Они снова шли проходными дворами, малолюдными переулками окраины, где неистовым лаем надрывались злые собаки, рвавшие цепи на усадьбах частного сектора. Лера шагала впереди, а Карачаров старался не отставать, глядя ей в спину.

Оставив позади жилые корпуса многоэтажек и частные застройки, они вышли на обширный пустырь. Неухоженная земля здесь сплошь заросла сорняками, среди которых преобладали полынь и цеплючий репейник. На просторе ощущался заметный ветерок, опять потянуло горечью с тлеющих торфяников.

Карачаров настиг Леру, они остановились передохнуть.

– Далеко еще топать? – спросил у проводницы.