Но… помешала его всегдашняя нерешительность. Александр не мог вот так запросто начать разговор с незнакомой девушкой, тем более, ни о чем, тем более, явно напрашиваясь на знакомство, которое, неизвестно еще, нужно ли ей в этот момент. К тому же она, вследствие своей привлекательности, наверняка не испытывает недостатка в поклонниках, а значит, попытка познакомиться будет скорее всего безуспешной. Ко всему, Александру пленять ее нечем – обычный заурядный тип.

Словом, перед ним китайской стеной встал этот дурацкий полуфилософский вопрос: зачем?, на который, будь ты хоть семи пядей во лбу, все равно не найдешь убедительного ответа, и он трусливо сдался перед его величием. Лишь с сожалением проводил ее взглядом, и уныло побрел в свою сторону.

Затем эта девушка куда-то исчезла. И это он тоже отметил и даже с грустью подумал: «Вот, была тут одна, и та пропала…» Но как-то, спустя время, на лестнице, ведущей от раздевалки к бассейну, он вновь увидел ее, а точнее, сперва услышал. Девушка громко жаловалась своим спутницам, поднимающимся по ступенькам в шлепанцах и шапочках, с накинутыми на плечи полотенцами, что боится идти в воду, поскольку плавать не умеет, следовательно, непременно утонет.

Александру ничего не оставалось, как предложить ей помощь – у него был некоторый опыт по этой части, на что девушка с радостью согласилась.

Плавать Елена решительно не умела, и потому приходилось подставлять руки снизу, отчего они приходили в соприкосновение с различными частями ее тела, что было приятно, но несколько отвлекало. Но, как решил Александр, в первую очередь дело, и потому серьезно старался исполнить свой долг; хотя Елена все время мешала: то повисала на нем, и тогда уже вся приходила в соприкосновение, то, наоборот, упиралась, боясь отойти от бортика; заявляла, что у нее ничего не получится, и что ей, по-видимому, не дано в этой жизни научиться плавать; тем более, что ее уже когда-то учили – выталкиванием из лодки, в результате чего она нахлебалась и теперь испытывает стойкую водобоязнь.

Александру приходилось убеждать ее и переубеждать, наглядно доказывать, что человек не тонет. Он демонстрировал ей позу «поплавок», набирал в легкие воздух, поджимал руками колени и ложился на воду, затем затаивался на некоторое время, показывая, что вода держит, после чего распрямлялся, делал несколько махов ногами – и все: человек плывет.

И снова она говорила, что теоретически все понимает, а вот практически – совсем наоборот: что непременно утонет, если ляжет лицом вниз. И тогда он просил ее зажать нос пальцами и просто так постоять, посчитать, ну хотя бы до двадцати. Это у нее получалось.

– А теперь то же самое, но только в воде, – предлагал Александр.

– Ладно, я попробую, но вы меня обязательно поддержите.

– Но ведь здесь неглубоко.

– Все равно…

И приходилось держать ее, и вся его метода, войдя в соприкосновение с женской логикой, летела к чертям.

С этих уроков плавания и началось их знакомство. А на пробежках, которые обычно устраивались до бассейна, Елена была в обыкновенном трико с длинными рукавами, в кои прятала ладошки от холода, в лыжной шапочке. Держала себя просто, непринужденно, зачастую можно было услышать ее ироничные отзывы о своих способностях.

В общем, первое впечатление от Елены было самое благоприятное. Александру почему-то представилось, что живет она в деревянном доме на берегу Волги (каковых уже мало), что быт ее прост, запросы непритязательны; она не глупа, но и не навязчиво интеллектуальна, жива, любознательна. Услыхав, что она замужем, Александр подумал, что вот такие девушки недолго бывают одни; наверняка муж с ней счастлив, поскольку она не знает цены своей внешности, а стало быть, не изменяет; хозяйственная женщина, внимательная жена…