– Этот рейд идёт сюда только потому, что один из них здесь погиб. Из-за мести или желания вернуть снарягу – не важно, – принялась объяснять она так, чтобы их слышал и гость. – Но когда нам поможет отбиться человек внешне неотличимый от рахетийца – вот в этом доспехе, с этим копьём – сюда ломанётся половина Амбваланга в виде карательной экспедиции. Не мне вам объяснять почему. И вот тогда нас затопчут.

Рахетийская броня, как и их оружие, целенаправленно создавалась максимально универсальной. Кто-то считал слабостью тот факт, что она держала не каждый удар, но ведь что-то, но держала. При этом данный наряд был в меру лёгким и, что самое важное, почти не сковывающим движений. А ещё, что поразительно, крайне дешёвым.

Военная доктрина Рахетии подразумевала не сражения как таковые, не битвы одна грандиознее другой, а скорее взятие противника на измор чередой мелких стычек. Поэтому боец должен был быть быстрым, маневренным, а также взаимозаменяемым и дешевым. По той же причине всё рахетийское снаряжение обладало весьма характерным, легко узнаваемым даже под плащом внешним видом. Игроки, игравшие в одиночку или небольшой группой друзей, такими просто не пользовались – не было смысла.

– Могу сражаться не копьём.

Оулле достал из под одежды небольшой кинжал, который при некотором желании мог оставить лёгкие ножевые ранения на стопке бумаг, но вот для серьёзного боя даже с палкой колбасы подходил плохо.

– Чем ты ещё умеешь сражаться, кроме этого впечатляющего непотребства? – мрачно осведомился Тукан, понимавший, что разграблению подвергнется в первую очередь именно его, а не жрицы или дикого мага арсенал.

– Мечи – одноручные, полуторные, двуручные и парные, включая катаны, сабли, ятаганы. Кинжалы – обычные и метательные. Копья любых размеров, глефы, алебарды, протазаны. Топоры…

– Хватит, человек-армия, блин, – остановил его крестоносец, усмехаясь. – Есть у меня запасной меч, убитый в хлам, но тебе, судя по всему, всё равно, да?

***

По итогу одним мечом дело не ограничилось. Всё же внешность у Оулле была не настолько неприметной, как ему самому хотелось бы. Конечно, вот так сходу игрока из Рахетии в нём никто бы не смог признать, но кто-нибудь в Амбваланге вполне мог запомнить блондина с примечательным копьём.

Поэтому голову ему обмотали на манер банданы бабушки-байкера платком, отобранным у Изельды; выдали старый ватник-поддоспешник Тукана и заставили надеть латаные-перелатаные, слишком большие да к тому же растянутые штаны, некогда ношенные Фалайзом. Получилось настолько впечатляюще, что даже жрица, хорошо умеющая держать себя в руках, ходила пунцовая, словно рак, а крестоносец и дикий маг так и вовсе едва не рухнули от хохота в колодец.

Сам Оулле остался демонстративно невозмутим, только заметил, что смысла в этой маскировке нет, так как теперь его точно запомнят.

– Запомнят-запомнят, – поддакнула Фиона осевшим голосом. – Но не как рахейтица.

– А как клоуна… – давясь смехом, закончил Тукан.

Времени на подготовку у них четверых по итогу оказалось более чем предостаточно. Из-за отсутствия опыта и внятного лидера, шедший к ним рейд несколько раз распадался, объединялся, менял свой состав, выбирал нового главного «мстителя» и в целом больше напоминал косплей басни про лебедя, рака и щуку, а не карательную экспедицию.

Тем не менее, хоть и не быстро, до Гадюкина рейд добрался. На самой окраине села, аккурат возле стены из растительности, они повстречали невинно насвистывающего Тукана, который, взяв длинную палку из орешника, делал вид, что куда-то неторопливо идёт. Прямо в доспехе, шлеме и с мечом за спиной.