Анна Владимировна, университет всегда на бытовом, так сказать, уровне представляется большим скоплением студентов и преподавателей. На самом деле университет для каждого отдельного воспитуемого – это всего лишь один или два настоящих лектора-педагога. Вы для меня были Университетом номер один. Вы олицетворяли его полностью и всю жизнь, произнося слово «Университет», я представлял Вас и только Вас. И, несомненно, что далеко не я один так думаю и чувствую, и поэтому «во дни сомнений и тягостных раздумий» Вы должны отгонять от себя беспощадно любые грустные мысли. Ваша жизнь прекрасна»…

«… И любопытно, знаете ли Вы сами тайну своего волшебства? Предполагаю, что не знаете. Уж слишком много от Бога».

Университетская жизнь многогранна. Я по-прежнему интенсивно общаюсь с друзьями, количество которых растёт неудержимо, одолеваю семейные катаклизмы (отец, вернувшись из плена и после фронта, долго и по-страшному пил), учусь с подъёмами и спадами, как блуждающая комета, переходя от одного преподавателя к другому: побывала в кружке Г.Е. Тамарченко по Чернышевскому, писала курсовую работу с В.В. Кусковым, брала какую-то тему по языкознанию… а зачёты и экзамены сдаю механически…

На поточной лекции по зарубежной литературе, которую читает после Загса Давидович, произошёл неожиданный инцидент. У лектора Давидович выпала вставная челюсть. На пол.

Молниеносно вскочил галантный Ермаш и предупредительно передал её преподавательнице. Она, отвернувшись к стене, вставила её и… продолжила лекцию.

Оглядываясь назад, вижу в нашей студенческой аудитории целую армию будущих идеологических работников. Основная масса, конечно, рядовые этой армии: преподаватели, артисты, библиотекари, творческие работники… Но немало и партийных руководителей: секретарей райкомов, работников обкомов и даже ЦК КПСС.

Так, бывший секретарь Свердловского обкома КПСС Кириленко будет переведён в Москву в ЦК КПСС, и туда же он возьмёт «своих» людей из Свердловска: Ермаш в отделе культуры ЦК КПСС будет курировать советский кинематограф, а Юрий Мелентьев, который постоянно торчал на нашем курсе: он историк, а его пассия Валя Качаева – филолог, после недолгого пребывания в ЦК КПСС будет назначен Министром культуры РСФСР и пробудет на этом посту не одно десятилетие.

Но это будет много позднее.

Так как я горожанка, то живу дома, а не в общежитии. Поэтому меня почти стороной обходят ежедневные страсти: у кого-то украли духи, у кого-то – перчатки, четыре года на курсе орудовал «вор», четыре года курс лихорадило: каждый день нервы, крики, слёзы. Дошло и до обысков…

Мы с Веркой Исаевой собирались сбежать с какой-то лекции, чтобы попасть на очередной фильм по Мусоргскому. Но, к счастью, преподаватель вошёл в аудиторию раньше, и мы остались.

В этот день обыскивали каждого. Представляю, что было бы, если бы удалось сбежать. Гнусная эта история закончилась разоблачением Вали Яковлевой, она была агитатором и одной из самых модных девушек. Она организовывала «разборки», «обыски» и т. д. Какая-то иезуитская психология: мало украсть – надо ещё и насладиться своею властью над собственными жертвами. На общее собрание прибыл её отец. Им оказался Первый Секретарь обкома КПСС г. Прокофьевска. Дочь его исключили из университета, и они благополучно отбыли домой.

Проводились разные собрания на курсе. Тема одного из них – «сожительство» Фаи Апелевич и Вовки Житникова. Помню пламенную речь Б.Ф. Загса, который рыцарски защищал женщину и всю «непомерную вину» взвалил на Вовку.

Эти страсти на курсе меня задевали мало. Я жила в ином «измерении».