– Может снимешь? – указываю пальцем на эту блестящую красоту на ее ногах.

– Ни за что! Лучше смерть! – трагически восклицает она, и я сминаю с губ улыбку, выхожу первым. Быстро спускаюсь на один пролет и замираю, я хочу видеть это. Далее происходит то, что я буду помнить, наверное, до самой своей смерти. Этот мелкий кузнечик на полусогнутых ногах, начинает спускаться, почти повиснув на перилах. Ноги Марты смешно подогнулись, она осторожно спускается, недолго балансируя на одной ноге, потом тоже самое повторяет с другой. Ну-ну, я уже смеюсь, закрыв кулаком рот.

– Ну, ты долго там?! – кричу ей, поторапливая.

– Пошел ты, – ворчит Марта, вставляя непечатное слово, и продолжает свой спуск. Я выхожу на улицу и сажусь в машину, чуть сдаю назад метров на пять, чтобы смотреть, как она пойдет до машины без опоры. Марта появляется на крыльце, вертит головой, выглядывая меня. Замечает мою машину и машет рукой, чтобы я подъехал. Поворачиваю голову в другую сторону, типа я ее не вижу, а сам смотрю краем глаза. Та топает ногой, покачнувшись в одну сторону и с трудом выравнивая себя. Оглядывается по сторонам, потом снова на мою машину, я так и чувствую, как она решает, что ей делать. Осторожно делает шаг, потом другой и отпускает столбик крыльца. Я уже повернул голову и смотрю, неужели дойдет?! А Марта вдруг выпрямляется, кладет руку себе на талию, вторая на боку, как у заправской манекенщицы. Выдыхает и идет ко мне походкой от бедра, плавно, стремительно, в одну линию. Я второй раз роняю челюсть, удивляясь такой способности у женщин. Она только что ползла по ступенькам. Как, мать твою?! Как она теперь может идти?!

Марта сама открывает дверь переднего пассажирского сидения, садится и поправляет мне челюсть, сдвигая вверх.

– Поехали? – улыбается она, одергивая футболку, что сползла с одного плеча, оголив загорелую кожу.

– Ведьма, – тихо, как мне кажется, ворчу я, заводя машину, и трогаюсь с места.

– Сначала едем в ресторан, я еще не завтракала из-за тебя, – начинает Марта.

– Сейчас обед, – не отвлекаясь от дороги, говорю ей.

– Я поздно встала, – тут же прилетает ответ. Ну, кто бы сомневался! – Тем более, мне нужно с тобой обсудить некоторые пункты договора, до того, как мы пойдем к юристу.

– Хорошо, – откликаюсь я, заворачивая к Вареничной, – Это подойдет?

– Это не ресторан, Русацкий, – кривит губы Марта, – Хотя тебе, откуда это знать.

Вылезает из машины и идет к дверям в Вареничную, виляя бедрами. Я тащусь за ней следом, не отрывая взгляда от круглой аппетитной попки, и врезаюсь в какого-то парня, который так же как я, шел мне на встречу, но обернулся посмотреть на задницу МММ.

– Смотри куда идешь, – сердито говорю ему, когда мы, столкнувшись, разлетаемся в стороны.

– Сори, девка улетная, – улыбается мне, показывая большой палец вверх, – Твоя?

– Моя, – цежу сквозь зубы.

– Кайф, завидую, – хлопает он меня по плечу и идет к своей тачке. Я тоже завидую, смотрю на его матовую Ламборджини последней модели, стоит, как мой новый дом. Мог бы, конечно, купить, но не сейчас. Чувствую у меня расходов прибавиться с появлением жены в лаковых сапогах и прозрачных майках.

Я, конечно, хотела наказать Русацкого, нарядиться к юристу во всей своей красоте, но не ожидала, что эти чертовы сапоги такие высокие. Я их купила как-то по непонятно какой причине и даже не надела ни разу. А тут приспичило так, что решилась. Пожалела тут же, когда сделала первый шаг и поняла, что идти в них невозможно. Шпилька двадцать сантиметров, навернусь так, что собирать потом по кусочкам, но отступать было некуда. Из комнаты вышла, держась за стеночку, и поползла в сторону Игоря, стараясь выпрямиться, но тогда мой зад перевешивал меня, а ноги противно подгибались, и я заваливалась на бок.