– Ладно, постараюсь сдержать свой язык, – хохотнул Игорь.

– Тоже относится и к рукам, никаких личных прикосновений, – записала я третий пункт.

– Ты пятьдесят оттенков, что ли пересмотрела? – спросил, смеясь Игорь, – Нужно добавить тогда пункт про наручники и хлыст.

– Точно! Спасибо, – похвалила я его и записала четвертый пункт, – Теперь дети.

– Кто? – снова удивился Игорь.

– У нас не должно быть детей в течение этого года!

– А откуда они появятся, если секса не будет?

– А, да, – согласилась я, – Но запищу на всякий случай. Так, далее, я не буду готовить, и убирать за тобой.

– А за собой? – тут же отозвался Игорь.

– За собой буду, – согласилась я, – На год ты берешь все расходы на себя, включая мое и папино питание, все, что связано с поездками.

– И добавь гардероб, – заглянул в мой блокнот Игорь.

– Зачем мне шкаф?

– Гардероб в смысле одежда, – пояснил Игорь.

– А-а, ладно, согласна, а то вдруг мне захочется что-нибудь купить заграницей, – записала я новый пункт.

– Что-то еще?

– Да, мой папа, я хотела бы, чтобы ты отправил его документы в Шарите в Берлине. Мне говорили, там можно обследоваться. Я хотела собрать деньги на обследование, но мне не удалось. Это для тебя дорого? – напряглась я, вдруг Игорь не так богат, как я думала. В школе он был сыном достаточно обеспеченных родителей, хотя я не вникала в подробности.

– Это не обсуждается, я и сам хотел предложить, – соглашается Игорь.

– И последний вопрос: кроме того, что я стану твоей женой, что ты хочешь за это и что поможешь мне и моему папе? – уставилась я Игорю в глаза.

– А вот такой разговор, мне уже нравится, – заулыбался тот.

– Ну, так что?

– Тебя Марта, я хочу тебя!

Марта замирает с ручкой в руке и открыв от удивления рот. Мне хочется смеяться, но я сдерживаюсь, боюсь быть раненым острым кончиком пишущего предмета. Она мне уже угрожала им.

– Что тебя так удивляет? – спрашиваю осторожно, чтобы не спугнуть. Марта качает головой, отмирает.

– Ты в своем уме, Русацкий? – спрашивает она, – Мы не виделись шесть лет, да и чувств у нас друг к другу нет, с чего бы тебе, меня хотеть?

– А вот тут для меня тоже загадка, – честно признаюсь я.

– В смысле? – сдвигает она гневно брови и я напрягаюсь.

– Я не знаю, с чего вдруг тебя хочу, – продолжаю ступать по минному полю.

– А что, я такая страшная, что меня нельзя желать? – возмущается Марта и я понимаю, что все висит на волоске, весь мой план.

– Давай забудем этот разговор, – предлагаю ей.

– Ну уж нет, Русацкий, сказал А, начинай говорить Б, – складывает Марта на груди руки и взирает на меня с яростью.

– Всегда мечтал затащить тебя в постель, – начинаю я.

– Неверное начало, – огрызается Марта.

– Тогда другое, ты мне нравишься, давно.

– Уже теплее.

– Очень нравишься, – добавляю я.

– И за шесть лет не прошло?

– Нет.

– Вот как, – о чем-то усиленно думает и выдает, – Ты мне не нравишься, договора не будет, – складывает свой блокнот и ручку в сумочку и встает из-за стола.

– Сядь, Марта, – тяну ее за руку обратно, – Я пошутил.

– Что-то у меня сомнения, – недоверчиво отвечает она, но садится обратно.

– Давай так, в договор этот пункт вносить не будем, но если через год, твое мнение обо мне не изменится, то просто разойдемся и все.

– Не изменится, – фыркает Марта, – Ты самый занудный тип из всех, кого я встречала.

– Вот как, – теперь уже удивляюсь я, – И в чем мое занудство проявляется?

– Во всем, Русацкий, во всем, даже сейчас ты все хочешь сделать, как нужно тебе.

– А тебе нужно обязательно мне сделать наперекор.

– Да!

– Понял, попробую не наседать.

– Что-то я сомневаюсь.

– Кстати, насчет твоих пьянок…