– Так ты тогда что, выгнала меня и рыдать пошла? – гоготал Игорь, держась за бока, – Я то думал, что получил по морде и все, финита ля комедия, а ты оказывается, рыдала.

– Так, все, иди, давай, – снова начала пихать я его к двери, но лишь буксовала на месте. Сдвинуть эту гору мышц было невозможно. – Да, уйди ты уже! – завелась я.

– Дочь, как ты разговариваешь с гостем! – строго сказал папа, чуть повысив голос, – Напои его чаем, угости тортом, у нас еще вроде остался после вчерашнего. Нельзя так с гостями, молодой человек тебе цветы принес, а ты его за порог.

– А ну, пошли на кухню, – процедила я сквозь зубы, – Буду чаем тебя поить, милый, – затем произнесла сладким приторным голосом, от которого сам Игорь поморщился, но пошел за мной следом, буравя мою спину взглядом. Тут я вспомнила, что все еще в одном полотенце и резко остановилась, отчего Игорь врезался в меня, и невольно схватил за талию.

– Руки убрал! Я должна одеться, – передернулась я всем телом, будто мне неприятно его прикосновение, – Сейчас вернусь, – и ушла, оставляя Игоря с папой на кухне.

В своей комнате быстро сдернула полотенце, надела короткие шорты, любимую футболку с розовым зайцем. Немного подумала и завалилась с телефоном на кровать, открывая игрушку. Папа хотел гостей, вот пусть и развлекает, а я пока здесь отдохну, полежу немного. Через минут сорок мне стало интересно, о чем там общаются мой бывший одноклассник и папа. Я, чтобы не шуметь, прошла на цыпочках через зал и навострила уши, слушая разговор в кухне.

– Упал я очень плохо, со всего маха позвоночником на бордюр. Полгода в больнице, а теперь вот, кресло. Врачи говорят операция нужна, и Марта в какие-то фонды письма отправляла, но кому я старый нужен?

– Да какой вы старый? – удивляется Русацкий, – Вам лет сколько?

– В апреле будет пятьдесят два, – отвечает папа, а я сдерживаю слезы. После его травмы, что только не делала, чтобы поставить папу на ноги.

– Так это разве старый? – возмущается Игорь, – Это только полжизни, вам еще половину прожить нужно.

– Ну уж нет, вешать на дочь такую обузу? Таскать старика по больницам на своих руках? Нет, не о таком будущем я мечтал для нее.

– А можно мне ваши документы взять? Покажу кое-кому, может смогу помочь? – отвечает Игорь и я начинаю злиться. Зачем дает надежду папе? У нас нет таких денег, чтобы оплатить операцию. Пришлось выйти на кухню и прислониться к стене, сложив руки на груди.

– Чай попил? -спрашиваю Игоря, – Можешь идти.

– Ох, Марта, – качает головой папа, – Как я тебя воспитал!

– Хорошо воспитал, а вот Игорь здесь, не по совсем приятной причине.

– А что за причина? – интересуется папа.

– Хорошая причина, даже очень, – усмехается Игорь, а я показываю ему кулачок в моей руке, пусть только попробует сказать, все папе, но тот делает вид, что ничего не заметил, – Замуж ее зову, а она против, – довольно произносит Русацкий. Вот гад какой!

– Замуж? – удивляется папа, ну еще бы я и сама до сих пор в шоке, – А Марта мне ничего не говорила, – смотрит на меня укоризненно.

– Марта сама не знала, – ворчу я и хватаю Игоря за руку, тяну из-за стола. Тот делает вид, что не замечает моего пыхтения и спокойно разговаривает с отцом.

– Да, Максим Юрьевич, хотел позвать МММ, то есть Марту с собой в Берлин на год, а она не хочет, – продолжает гнуть свое Игорь, а я застываю. Не от того, что он случайно назвал мое школьное прозвище, кроме Рапунцель, а еще было МММ, Матвеева Марта Максимовна. Сократили так мои инициалы одноклассники.

– Куда ты меня зовешь? – спрашиваю Русацкого, прищурившись.

– В Берлин, а что? – удивляется тот.