Наверное, я плохая дочь, но когда отца посадили, я хоть немного вздохнула. Жить и правда стало легче, но освобождения папы я ждала так же сильно, как и мама. Возраст у него не уже тот, чтобы по зонам мыкаться. И если бы его не подставили, то и этот день рождения, он бы праздновал вместе с нами.

– Ну что, сестрёнка, готова к встрече с женихом? – ко мне в комнату заходит Алёна. Как обычно без стука.

– Пришла позлорадствовать? – стреляю в неё недовольным взглядом через отражение в зеркале. Я заканчиваю с макияжем. Остался буквально последний штрих: пройтись блеском по губам. Сегодня всё-таки праздник, а мне и так слишком редко позволяют себя украшать, чтобы упускать такую возможность. Пусть хоть навязанный жених полюбуется, чтоб ему икалось весь вечер.

– И в мыслях не было.

Ну да, как же.

– Что надо? – я даже не пытаюсь быть милой, не в том настроении.

– Фу, какая ты сегодня грубая! Не вздумай с женихом так разговаривать, а то сбежит от тебя, – наставляет она со смешком.

– Скатертью дорога ему. Не задерживаю.

– Да ладно, твой папаша тебя к кому попало не пристроит, наверное…

Девке тридцать лет, два года, как замужем, а она всё с младшей сестрой воюет. Нормально общаться вообще не способна, только язвить.

– Не завидуй, Алён, у тебя замечательный муж, и он очень тебя любит, – встаю и рассматриваю завершенный образ. Неплохо. Для первой встречи с навязанным женихом, пожалуй, даже чересчур.

– Конечно, любит, – отмахивается она, а я качаю головой.

Сестрица захомутала хорошего мужчину, а теперь нос воротит. Виктора жалко. Он всегда с добротой ко мне относится, в отличие от родных.

– Ты в этом платье выглядишь, как подросток, – замечает Алёна. Я даже не обижаюсь, потому что и сама вижу, что платье какое-то детское. Папа забыл, что мне уже двадцать?

Платье привёз курьер в коробке, а внутри была записка написанная почерком отца. “Надень на мой праздник”, – значилось на маленькой белой карточке.

Отец умудряется управлять семьёй дистанционно, и все априори ему подчиняются, в том числе я. Особенно я.

– Нормально я в нём выгляжу, – по привычке вступаюсь за отца. Его подарки не могут подвергаются критике. Он позаботился о моём наряде, подумал обо мне, это главное.

– Ладно, пошли вниз. Пора встречать гостей.

Сестра первой выходит из комнаты. Виляет бедрами так, что вот-вот таз себе свернёт. Иду следом. Она тоже выглядит моложе своих лет. но для неё это только в плюс. Кроваво-красное платье облегает её фигуру, словно вторая кожа. Слишком вызывающее для такого мероприятия. Но Виктор позволяет ей всё, а отец далеко, чем она и пользуется.

Внизу уже полным полно гостей и когда мы спускаемся, попадаем в толпу отцовских друзей, знакомых, деловых партнеров и далее по списку. Сидя в тюрьме, он, тем не менее, ни на миг не потерял влияния в обществе. Уже третий год на его именины приходила куча народа, хотели выслужиться, зная, что ему всё доложат.

В целом, неудивительно, что его подставили. Юрий Владимирович Шахов – тяжелый человек, бескомпромиссный, не терпящий слабости, ни в каких проявлениях. А ещё требовательный, жестокий и злопамятный. Это не моя характеристика. О нём так отзываются другие, я много раз слышала.

Как только мы ступаем с Алёной с лестницы, нас берут в оборот, щедро заваливая комплиментами. Мужчины пожирают Алёну жадным взглядом, а женщины молча ненавидят. Она не красавица, но симпатичная, к тому же умеет себя выгодно подать.

Я пользуюсь тем, что всеобщее внимание обращено исключительно на Алёну и потихоньку удаляюсь туда, где не так людно.

Украдкой, шарю взглядом по гостям, пытаясь угадать: кто из них является моим женихом. Впрочем, ничего не выходит, ведь я даже примерно не представляю, как он выглядит.