Мне интересно, друзья мои любознательные читатели, много ли вы видели портретов придворных поэтов, на которых запечатлена выразительная спина портретируемого? Признаюсь честно, в моей личной практике этот ракурс встречается впервые. То есть фас, профиль, полуоборот, вид сверху, снизу – может быть такая точка ракурса для портрета, но вот чтобы сзади и без вариантов – в поэтической практике не частый случай.

Проверил несколько раз возможность ошибки и убедился, что это на самом деле именно так и выглядит. На всякий случай посмотрел на имеющиеся в Сети изображения сводных братьев. Все императоры – Хэйдзэй, Сага, Дзюнна – в наличии, есть Фудзивара Фуюцугу, из других авторов – Кукай в большом количестве изображений. Но только не Рё-дзо. Хотя, возможно, не все частные коллекции предоставляют открытый доступ для всех желающих познакомиться с экспонатами.

Птица, которая так спокойно сидит на руке портретируемого, тоже обращена спиной к зрителю. На голове пернатого хищника отсутствует привычный кожаный колпак, закрывающий глаза, то есть он готов к охоте. Художник очень тщательно прорисовывает оперение, почти до каждого перышка. Могу только предположить, что это может быть ястреб или сокол – то, что я филолог, а не орнитолог, уже говорил раньше, когда мы с вами, любознательные читатели, обсуждали, кто же каркает в стихе Ли Бая – ворон или ворона.

Этот портрет «со спины» больше дает информации о характере, чем об облике нашего героя повествования. Охота с ловчей птицей – это всегда больше сотрудничество, ведь приказать ей, как охотничьей собаке, практически невозможно, да и буддийские запреты охотничьим забавам не очень-то и способствовали. А вот найти взаимопонимание с хищной птицей – это стоило длительного времени приручения и практически воспитания ее от самого молодого возраста до вхождения в полную силу. То есть терпения и внимательности к любым мелочам у Рё-дзо было более чем достаточно. А чем дольше я вглядывался в спину (кто бы сказал «сокольничего», но официально такой должности в послужном списке господина Рё не значится), тем больше мне это напоминало фотографирование действующего сотрудника федеральной службы охраны (ФСО).

В статье 14 «Охрана государева кортежа» Свода законов «Тайхорё» раздела XVI «Охрана царского дворца» установлено, что «при внезапном выезде государя из дворца или выезде в ночное время начальники отрядов должны знать друг друга в лицо» – в принципе, ничего не меняется за столько лет. Так же, как и запрет на публикации фотографий в социальных сетях, в смысле запечатления лиц на гравюрах, очевидно, что это ограничение было применимо именно к действующим сотрудникам.

Ястреб на руке стражника личной охраны императора – очень небольшая, но все же аллюзия на мифическую огненную птицу, хранительницу Юга, пришедшую из китайской мифологии, впрочем, как и вообще охота с ловчими птицами в Японию пришла из Китая и Кореи. Ещё один «штрих к портрету»: в военных походах, согласно «Книге церемоний» (Ли Цзи, I в. до н. э), знамя с изображением Огненной Птицы всегда несли впереди войска. Так как единственное известное мне на сегодня изображение, приписываемое Рё-дзо, – это портрет с птицей, то буквально два слова о вариантах перевода названия самой птицы – хранительницы Юга.

Китайское наименование 南方朱雀 (nán fāng zhū què), где 朱雀 zhū què в японском произношении – судзаку. Часто хранителя Юга называют фениксом 凤凰, но правильно ли это на самом деле, может ответить только опытный историк-филолог. Кроме этого, есть даже научные исследования на тему «магических птиц», которые, подобно перелетным, перекочевали из Китая в Японию, да так и остались на новом месте, лишь слегка изменив цвет и размер. Говорят, что на самом деле у Красного хранителя Юга, судзаку, хвост не красный, а разноцветный, но это не точно. На старинных китайских монетах изображалась птица, не похожая на «красного воробья», да и мало чем напоминающая фениксов, если их кто-нибудь видел в реальности. Скорее всего, это какой-то «дивный фазан», коих в Китае великое множество, да в таких невообразимо ярких расцветках оперения, что с трудом поддаются описанию и применению в хозяйстве. Хотя надо отдать должное, китайские мастера декоративного искусства без малого более двух тысяч лет, буквально с эпохи Хан, очень точно и детально разбирались в оперении птицы, используемого для одной из ювелирных техник тянь-цуй, – в перьях зимородка. Почему так подробно останавливаюсь? Потому что неоднократно встречал такие образы в стихах, к примеру, в знаменитом «Отшельнике» Ду Фу.