***

В воскресенье у меня было бунтарское настроение, хорошо, что школа в воскресенье не работает. На полях рабочий день до обеда. А у мамы, наоборот, воскресенье – самый тяжелый день, потому что каждый житель поселка по воскресеньям обязан посещать тренировку. Поэтому утром мы с братом дома одни.

Я проснулась и взяла со стола любимую книгу «Война и мир». Хотя она и огромная, да еще и с французским языком, но я люблю ее. Другие языки мы не учим, потому что предполагается, что мы никуда отсюда не выедим и проживем здесь всю жизнь. Хотя я знаю, что прецеденты были. Семеновы, например, совершенно точно не умерли все в один день, на кладбище их могил нет, я проверяла. Они явно уехали, видимо, разочаровавшись в жизни поселка еще больше, чем в городской. Но нас так воспитывают.

Я спустилась вниз прямо в сорочке, брат, наверное, еще спал. Вышла во двор и набрала ведро воды из колодца, налила воды в умывальник, нажала на кран и оттуда потекла вода. Папа меня сильно отругал бы, если б увидел, что я хожу по дому в сорочке, а тем более вышла так во двор. Хотя она была длинная и ни капли не прозрачная. Умывшись и почистив зубы, я съела кусочек сыра, поднялась наверх, надела свое синее платье с мелким геометрическим узором, забрала волосы в косу и решила сходить к Еве. Обула шлепки и, забыв нацепить шляпу, выскочила за дверь.

Все пятьдесят жилых домов и остальные здания расположены в центре на четырех улицах. Наша улица находится слева, ближе к полям, ее называют Продуктовой, потому что на ней находится магазин. Хотя официального названия у улиц нет – на плане поселка они обозначены буквами: А, Б, В и Г. Дома считаются по порядку, нечетные – слева, четные – справа. Наш дом стоит третий на левой стороне нашей улице, и потому он – дом А5. Мне всегда смешно от такого наименования, потому что напоминает шахматы или морской бой. А5 – убит!

Ева живет на соседней улице – Б или Школьной, ее дом Б10 располагался посередине, прямо напротив школы. Заборы у всех были одинаковые из штакетника, высотой до пояса.

Я открыла калитку, постучала и вошла, двери в поселке не запирает никто. Вся их семья сидела за деревянным столом и ела яичницу.

– Доброе утро, дядя Миша, тетя Катя. Привет, Ева! Привет, Сонечка!

Евина маленькая сестренка спрыгнула со стула и, подбежав ко мне, встала на носочки, чтобы обнять меня за пояс. Обе они были уже одеты в платья такого же кроя, как и мое, у Евы – темно-зеленое с мелкими цветочками, длиной до самого пола, а у Сони – голубое в горошек чуть ниже колен. У Сони на голове красовались две озорные косички, а Ева с одной толстой косой чуть ли не пояса, как обычно, вызвала во мне укол зависти. Моя темная худенькая невзрачная косичка до лопаток не идет ни в какое сравнение с ее – великолепного пшеничного цвета.

Я посмотрела на Еву, взглядом спрашивая, пойдет ли она гулять. Ева пожала плечами и кивнула в сторону отца.

– Дядя Миша, можно мы с Евой пойдем гулять? Тренировка у нас только после обеда.

Он посмотрел на жену, словно требуя подтверждения моих слов, тетя Катя кивнула.

– Ладно, идите. Надень шляпу, Ева. И возьмите Соню с собой.

– Хорошо, папа, спасибо.

Ева сняла с гвоздика белую шляпу, надела ее, мгновенно превратившись в барышню с книжной обложки. Потом повязала Соне платок, и мы вышли на улицу.

Соня довольно скакала впереди, когда мы, не сговариваясь, направились к концу улицы.

– Куда пойдем? – спросила Ева.

– Давайте обойдем вокруг, времени еще много, чем еще заниматься.

Наш поселок большой, хотя это, конечно, величина относительная, а сравнить мне не с чем. Идти в одну сторону около тридцати минут, обойти поселок по периметру займет около двух часов. Кажется, долго.