Вообще-то безвозвратно на производстве ничего не теряется. У туалета стоит гигантская бочка с водой, в которой отмачивают половые тряпки после уборки. Я понимал, что рано или поздно брилл окажется в этой бочке, среди золотой и серебряной пыли, однако ждать этого можно было целую вечность.

Кажется, с этого всё и началось. С того бесконечного весеннего дня, когда я потерял брилл, с закупочным ценником, равным половине моего аванса, а будучи инкрустированным в колье, богател в десятки раз.

Стоимость брилла – это то, с чем вам придётся разобраться в самом начале.

Какой-нибудь дубайский бриллиант обойдётся заводу, скажем, в двадцать тысяч рублей. Если его поместить в золотое колечко, закупленное за пятнадцать тысяч рублей, а потом выставить на продажу, то стоимость всего украшения будет не тридцать пять тысяч рублей. И даже не сорок тысяч рублей плюс жадность продавца. Нет-нет. Изделие будет продаваться тысяч за семьдесят. А может, и за сто пятьдесят. Или его оценят в миллион. Украшение богатеет благодаря бренду и заветному слову: «бриллиант».

Но если это же кольцо отнести в ломбард, то выручить удастся десять тысяч рублей как за бывшее в употреблении золото. Бриллиант при этом не в счёт. Случается, конечно, что щедрый ломбард накинет за него немножко, но это скорее исключение.

И даже если хитрый ювелир ломбарда вынет бриллиант из колечка (и, конечно, обязательно сделает скол), то толкнуть (куда и кому?) он сможет его за пять тысяч рублей. И то, если есть точка сбыта, блат и настроение.

Осознать всю эту абсурдную экономику непросто. В авантюрном кино целые сюжеты строятся на погоне за бриллиантами. За них умирают, поступаются принципами, получают привилегии, но никто и не задумывается о том, что маржинальность инвестиций в бриллы на сером рынке ничтожна. На них зарабатывают только те, кто включён в официальную товарно-рыночную цепочку.

Мишка и Татьяна умели мне, наивному, это объяснить.

Пьём пиво с морским вялым окунем. Мишка трёт длинные пальцы о салфетку. Я сижу на табурете спиной к холодильнику и смотрю в зимнее окно. Татьяна собирает корзину со шмотками в интернет-магазине и прихлёбывает карамельное плотное пиво.

– Всё просто, – учит меня – стажёра-закрепщика – Мишка. – Бриллиант – это огранённый алмаз. Его главные качества – каратность, цвет и чистота. Чем больше и чище камень, тем он, соответственно, дороже. Бриллианты стоят копейки, особенно когда их закупают оптом. Но готовое ювелирное изделие с бриллами – это всегда дорого. Особенно если бренд раскрученный. При этом ломбардам бриллы не нужны.

– Так-то да, – подтверждает Татьяна. – Бриллы – это чисто для красоты. У нас в стране бэушные бриллы не ценятся. В Европе культура выкупа бриллов налажена. Там-то им знают цену. А у нас… – Татьяна показывает Мишке какую-то майку. Мишка одобрительно кивает. – В ломбарде учитывается исключительно вес лома, а бриллы-то – глина. Вон девка с восковки, придурковатая, бабкины серьги сдала в ломбард недавно – и чё? (Они клёвые – видно, что старые мастера делали.) Ну, короче! Золотые трёхграммовые серьги с бриллами по полкарата – двадцать пять тысяч всего! Это чисто за золото и всё!

Мишка стаскивает чешую с окуня. Любуюсь его руками. Руки художника. Жаль, что он рисует всё реже и реже. И то ещё жаль, что художники отечеству не нужны.

Это Мишка уговорил меня пойти в закрепщики. Сам он к тому моменту отработал на заводе уже больше трёх лет. Начинал с 3D-модельера, а теперь он – начальник отдела прототипирования. Следит за созданием ювелирного изделия на всех этапах вплоть до бирковки. Сначала он очень гордился своим постом. Видел себя ответственным за эстетику украшений нашего завода, а потом осознал, что вкусы потребителя примитивны. Ценится симметричность и узнаваемость образа. Художества никому не нужны.