Поддавшись какому-то странному импульсу, она поднесла футболку Виктора Эдуардовича к своему лицу, уткнулась в нее носом, крепко зажмурилась и вдохнула ни с чем не сравнимый мужской аромат полной грудью. Глубоко. Жадно. И едва не застонала от кайфа, граничащего с помешательством.

Внезапно входная дверь распахнулась. На пороге стоял Макаров.

Взвизгнув от неожиданности, Лена выронила футболку из ослабевших пальцев и замерла, оцепенев от ужаса. Замер и преподаватель.

— Я думал… свет… забыли… выключить, — пробормотал он бессвязно, заикаясь. И фактически пожирая девушку заторможенным одичалым взглядом. Спохватившись, Белова поспешила прикрыть руками свою грудь.

— Нет, — пискнула затравленно, — здесь я… вообще-то…

Мужчина ее явно не слушал. Он вообще выглядел сейчас как обдолбанный наркоман. Дыхание частое. Рваное. Зрачки размером с футбольное поле.

А в глазах туман. Голод. И совершенно нездоровый маниакальный блеск.

Секунды, сменяющие друг друга, казались вечностью.

«Господи! Да я же перед ним почти голая стою!»

Отвесив себе мысленного пинка, Лена попыталась дотянуться до одежды.

Но замерла, услышав недовольный предостерегающий хрип.

В следующий миг Виктор Эдуардович сокрушенно застонал (то ли от злости, то ли от отчаяния), саданул кулаком по косяку, а после нетвердой походкой вошел в комнату и запер за собой дверь...

8. Глава 8

Лена

«Почему он закрыл нас здесь? Разве не собирается уходить?»

Сердце отчаянно трепыхнулось в груди, пропуская удар.

А после зашлось в совершенно нереальном запредельном ритме.

Взбесившийся пульс дико барабанил в висках, в ушах. В горле.

Шумно сглотнув, Лена настороженно покосилась на дверную ручку.

Затем недоуменно уставилась на преподавателя:

— Какого… черта?!

Беловой показалось, будто от ее возмущенного вопля содрогнулись стены.

На деле же она просто прошептала. Тихо. Вкрадчиво. Едва различимо.

Почему? Сама не знала! Однако нутром чувствовала, что этого мужчину сейчас лучше не провоцировать. Слишком уж устрашающе он выглядел.

Слишком жадно и откровенно разглядывал ее почти обнаженное тело.

Да что там? Он буквально пожирал Лену! Пожирал своими каре-зелеными глазами, в глубине которых плескалась теперь одна лишь неуемная похоть.

— И мне хотелось бы это знать! — отозвался вдруг Макаров изменившимся до неузнаваемости голосом. Сиплым. Глубоким. Рокочущим. Мягкий завораживающий тембр, зомбирующая интонация и полыхающий безумием взгляд подействовали на девушку весьма странно.

Каждый волосок на теле приподнялся, чувствительная кожа покрылась крупными мурашками, а под ложечкой жутко засосало от волнения.

— Руки убери! — спустя крохотное мгновение раздался его властный приказ.

— Но я же… не трогаю вас! — пискнула встревоженно, растерянно.

— Убери их от себя... на хрен! — яростно проскрежетал Виктор Эдуардович. — Убери, я сказал! Заведи за спину!

Только сейчас Лена сообразила, чего именно Макаров от нее добивается.

«Он просит показать ему… сиськи? Серьезно?»

Похоже на то. Ведь она продолжала целомудренно прикрывать ладонями свою грудь, худо-бедно скрывая ее от одичалого мужского взора.

«Ой, мамочки! Что же делать? Я не должна! Но… нет, не должна!»

Ей больше не требовался горячий душ. Впрочем, как и сухая одежда.

Белову так сильно и резко в жар кинуло, что голова внезапно закружилась.

Цепляясь за последние крохи самообладания, Лена кивком указала на дверь.

— Пожалуйста, оставьте меня одну!

Тишина. Преподаватель лишь сильнее нахмурился да стиснул ладони в кулаки, выражая тем самым весьма красноречивый и доходчивый протест.

— Мне нужно одеться! — гневно зашипела, начиная злиться. — Убирайтесь!