– Не нам! – кричали чиновники с потупленными глазами. – Вы только посмотрите, какие у нас хилые оклады, в каких убогих конторах мы от зари до зари сидим. А бесконечные приёмные часы и длинные очереди из назойливых посетителей! Да-да, именно назойливых… Мы и так, мы и этак не решаем наболевших вопросов, затягиваем с ответами, а они всё ходят и ходят… Несут и несут… Мы уж и родню подключили, всех своих рассадили по ключевым местам, а они несут и несут… Мы устали!

– И не нам, – вторили краснолицые гаишники и другие романтики с большой дороги. – Уж мы у них проверяем документы с утра до ночи, тормозим на каждом углу, а порядка нет как нет. Учим их, учим, а они ни в какую. То регистрация отсутствует, то техосмотр, а иной раз вообще оборзеют – денег полные карманы набьют и на рожон лезут. Нестерпимо это…

– А нам каково?! – голосили бизнесмены-предприниматели. – Мы только напредпринимаем чего, колбасы там по гаражам навертим, краденую машину разберём, так тут же санэпидемслужба: «Покажите нечистые свои руки. Что это вы там в кулаке такое зелёненькое зажали? А ну-ка давайте сюда поскорее». А за спиной у них уже другие стоят, с ноги на ногу нетерпеливо переминаются, глядят на нас голодными глазами…

– А нам?! А нам-то! – слышно изо всех городов и весей. Стон идёт по Руси, вой, плач… Кричат: – Не хотим! Не вносите нас в список тот…

– Какой список?

– Да тот самый… В список, кому на Руси жить хорошо. Не вносите, не надо… От греха.

Коля открыл воду в кране посильнее, чтобы своим звонком не помешать спать Лере, и снова набрал номер. В Москве сняли трубку.

– Алло, вас слушают.

– Здравствуй, Никитич, это я, Николай.

– Здорово! Какими судьбами?

– Некогда объяснять. Потом. Помощь нужна.

– Ну-ну, чем могу…

– Проверь, пожалуйста, кто такие: Валерия Александровна Новикова, двадцать семь лет, Московская область, и Назарова Нина Константиновна, двадцать девять лет. Когда позвонить?

– После двух по Москве. Когда Коля вернулся в комнату, он увидел, что ангел успел поменять позу, и теперь перед ним на постели лежала уставшая после охоты подруга леопарда. Плавные линии её тела таили угрозу.

Коля сел в кресло напротив кровати.

«Тайна украшает женщину значительно больше, чем выпрошенная у мужа шубка из крашеной норки. Ничего не скажу про соболя – ещё не доводилось водить знакомство с дамой в соболях, но убеждён, что тайна привлекает сильнее. Она заставляет прямолинейный инстинктивный импульс сделать плавный вираж в сторону мозга. Загадки добавляют полутонов, оттенков и нюансов в неприглядную картину отношений между полами. Справедливости ради надо отметить, что наряду с тайной женщину также украшают молодость и богатство. И что же мне с тобой делать? – думал Николай, любуясь ускользающей под одеяло персикового цвета ладной фигуркой. – Что писать в донесении? Ушла, пришла, купила или подробно, про ночь страсти и Нину в водительском удостоверении? Если работодателем является муж, фамилию которого она приняла во дворце бракосочетания (а заодно поменяла и имя с отчеством), то вряд ли он обрадуется моей прыти и любопытству. Уволит без выходного пособия и будет прав. Пожалуй, лучше промолчать. Напишу-ка без подробностей».

Завтракали они молча. После бурной ночи у Леры Новиковой в голове почему-то не осталось ни одного английского слова. Несколько раз она попыталась обратиться к Николаше по-русски, но он убедительно не понимал. Пришлось перейти на язык мимики и жестов. Получилось неплохо.

– Тебе хорошо было со мной, дорогой?

– Великолепно, солнышко!

– Подлить ещё кофе, моя радость?

– Только после поцелуя…