Грей обнаружил, что снова согласен с Харрисом, хотя вообще-то подобное происходило редко.

– Вы правы. Присутствующие не могли не заметить жертвоприношения. И отсутствие трупа в этом деле лично я нахожу очень тревожным знаком.

Харрис поднял руки.

– Человеческая жертва? Исчезающие тела? Из всей этой беседы я вынес лишь одно: мы понятия не имеем, что там случилось.

– Тогда, мистер Пауэлл, мы с вами наконец-то на одной волне. Думаю, можно смело заключить, что никто из нас и близко не может предположить, что все-таки произошло внутри этого круга.

Харрис повернулся к Нье:

– У вас есть еще какая-нибудь информация, которая относится к этому расследованию?

– Больше нет.

– Тогда, уверен, все согласятся, что в качестве следующего шага надо поговорить со свидетелями из плоти и крови. С девушкой Эддисона и любыми другими очевидцами обряда, кого мы только сможем найти.

– Найти очевидцев будет довольно трудно, – сообщила Нья. – В Зимбабве к джуджу относятся неодобрительно.

– Отлично, – воскликнул Харрис, – приму к сведению. Спасибо вам обоим, что согласились встретиться. И еще раз спасибо за помощь вашего правительства. Посол очень благодарен. – Он сделал знак Грею, и оба они встали.

Нья тоже поднялась и вручила каждому по визитке.

– Позвольте напомнить, что вы не имеете права проводить никакие следственные мероприятия без моего участия.

– Конечно, – пробормотал Харрис, уже открывавший дверь.

Прежде чем выйти следом за ним, Грей обернулся. Нья с непроницаемым лицом смотрела им вслед. Виктор скрестил руки на груди, его взгляд был устремлен в никуда.

Легкий вечерний ветерок обдувал их лица, когда они шли обратно через центр города.

– Какого же черта Эддисона понесло на этот обряд? – Харрис недовольно отмахнулся от комара. – Ведь ясно же, если ты поперся в буш вместе с кучкой религиозных фанатиков – добра не жди. Думаю, нам нужно будет поглубже вникнуть в это дело завтра с утра. Вернее, тебе нужно будет. Мне предстоит подготовиться к паре важных брифингов, что устраивают на этой неделе, поэтому за всю повседневную рутину будешь отвечать ты. Держи меня в курсе. Посол хочет, чтобы ему постоянно докладывали о ходе расследования.

Грей и не ожидал ничего иного. Он знал, что Харрису неохота связываться с этим делом, но, учитывая заинтересованность посла, тот вынужден держать процесс на контроле.

– Не уверен, что я самый подходящий для этого человек, – сказал Грей. – Религия вообще-то не мой конек.

– Ты идеально годишься. Не хочу, чтобы делом занимался какой-нибудь джорджтаунский тупица. Мне нужен человек, который нестандартно мыслит, а тебя-то уж, блин, в стандартном подходе не упрекнуть.

После фиаско с попыткой похищения в Колумбии Грей не мог оспорить такое заявление. К тому же ему хотелось чего-то новенького, а в этом деле рутиной и не пахло.

– Насколько посол близок с Эддисоном? Как он это воспринял?

– Они вместе ездят в Дартмут, трижды в неделю ходят на гольф и проводят отпуск в одном бунгало.

– Как мило.

– Я бы все-таки так не переживал. Вероятно, Эддисон оттягивается с какой-нибудь глазастой пейзанкой или окопался в борделе в Йобурге. У нас нет ни записки с требованием выкупа, ни свидетельств того, что было совершено преступление. Ты же не веришь в ту чепуху, которую нес этот полоумный профессор? Так что просто попытайся отыскать что-нибудь, чем задобрить посла, прежде чем Эддисон обнаружится в опиумном притоне.

– В таком случае ты, наверное, найдешь его раньше, чем я.

Харрис, соглашаясь, издал короткий смешок.

– Нья, кажется, слишком молода, чтобы быть за главную, – заметил Грей. – Но знающая.