– Почему? – спросил Грей.

– Прошу прошения?

– Почему эта новая религия ни с того ни с сего вдруг приползла из другой части Африки?

– По тем же причинам, – снова вмешался Виктор, – по которым возникают и распространяются любые религии и возникают секты: чтобы привнести надежду в пугающий грозный мир и снова упорядочить хаос. Места вроде современного Зимбабве – отличная питательная среда для сект и культов.

– Несколько лет назад, – сказала Нья, – до нас доходили сообщения о том, что в деревнях обращаются к… Профессор, как бы вы назвали эту практику?

– Давайте называть ее джуджу, чтобы было понятнее.

– Итак, эта практика джуджу, – продолжила Нья, – прижилась преимущественно в сельских районах и среди нигерийских иммигрантов в Хараре. Мы держали ее под наблюдением и не видели причин для беспокойства. Все изменилось восемь месяцев назад.

– Разрешите вас прервать? – вклинился в ее рассказ Харрис. – Что же произошло восемь месяцев назад?

Нья окинула его раздраженным взглядом.

– Прибыл бабалаво. Жрец джуджу.

Нья явно нервничала, и это разожгло в Грее любопытство, ведь она вовсе не казалась суеверной.

– Жрец джуджу… – повторил Харрис.

– Мы не знаем его имени и даже национальности, хоть и предполагаем, что он нигериец. Думайте, что хотите, но мы считаем, что именно он ответственен за все эти исчезновения. Возможно, включая исчезновение мистера Эддисона.

– Почему тогда просто не арестовать его во время обряда? – спросил Грей.

– Нам неизвестно, где и когда они проходят. И доказательств у нас нет.

– Раньше такие вещи здешнее правительство не останавливали, – сказал Грей так тихо, чтобы его услышал лишь Харрис. Тот спросил:

– Откуда вы знаете, что это мужчина?

– Все слухи именно о мужчине. Мы предполагаем, что он прибыл восемь месяцев назад, потому что, – она поколебалась, – именно тогда обряды джуджу стали меняться. Пошли слухи, что в Зимбабве приехал настоящий бабалаво, и деревенские либо благоговеют перед ним, либо испытывают совершеннейший ужас. А обряды… профессор, это уже опять ваша территория.

Виктор встал и принялся прохаживаться, заполнив все помещение своим присутствием.

– Как мы уже с вами обсуждали, сантерия, кандомбле и другие синкретические религии – это ветви распространенной в Северной и Южной Америке религии джуджу. И для нее характерны приношение в жертву животных, некромантия, вера в сглаз и одержимость духами – знакомо звучит?

– Конечно, – пожал плечами Грей.

– Члены этих сект глубоко религиозны. Они верят, что наш мир населяют духи, добрые и злые, и обращаются к ним с просьбами, стараются умиротворить их и даже пытаются с ними взаимодействовать при помощи заклинаний, ритуалов и жертвоприношений. Вижу выражения ваших лиц, но иудейская и христианская традиции тоже изобилуют подобными верованиями, просто они вам более привычны. Концепции воскрешения, пророчеств, непорочного зачатия, превращения воды в вино – они не звучат для вас фантастично или нелепо, даже если вы неверующий. Они – часть вашей культурной среды.

Виктор подождал, пока его заявление не уляжется у всех в головах. Грею оно не понравилось, но приходилось признать, что все сказанное профессором имеет смысл.

– Религиозный пантеон йоруба включает божков, богинь и духов, которые, по мнению верующих, оказывают непосредственное влияние на то, что происходит в этом мире. Последователи джуджу считают, что с младшими божками, называемыми оришами, – их можно рассматривать как аналог христианских ангелов и демонов – можно и нужно иметь дело. – Он перестал расхаживать и оперся руками на стол. – Но довольно риторики. Поймите, что производные от джуджу в Америке, хоть Северной, хоть Южной, искажены, разбавлены и несут на себе отпечаток культуры белого человека. В Нигерии же традиционное джуджу живо и здорово. И у него есть темная сторона с черной магией, ритуальными жертвами и некоторыми еще более неприятными практиками.