– Чтобы все объяснить, понадобится краткий экскурс в теологию йоруба. Бабалаво, – хозяин дома выделил это слово, будто подчеркивая свою от него отстраненность, – верят в Олоруна, всемогущее существо, эквивалентное Богу в представлении людей Запада. Однако не особо ему поклоняются: он трансцендентален и не вмешивается в человеческие дела. Джуджу в основном имеют дело с бесплотными созданиями, называемыми оришами, которые как раз этими делами сильно интересуются. Оришей много, некоторые из них могущественнее прочих, и у всех есть собственные предпочтения.

– Значит, обряд, на котором был Эддисон, можно рассматривать как некую религиозную службу? – уточнил Грей.

– Возможно. Меня там не было.

– Но вы неплохо представляете, что там происходило.

Впервые с тех пор, как они вошли в этот дом, доктор Фангва полностью переключился на Грея. Прежде чем ответить, он долго молча рассматривал американца, подергивая пальцами. Взгляд у него был насмешливым.

– Даже если бы подозрения мисс Машумбы относительно меня были справедливы, джуджу – религия многогранная. И в ней несть числа всевозможным обрядам и ритуалам. Не видя, что там происходило, я не возьмусь рассуждать, в чем суть именно той церемонии.

– Понимаю, доктор, – сказала Нья, хмурясь на Грея. – Простите, но я до сих пор не сообразила, какая тут связь с тем словом на языке шона.

– Потому что ее нет. Ни в одном известном мне обряде джуджу никто никого не призывает. Самое близкое понятие – это одержимость духом, важная практика джуджу. Но слову «Н’анга» там вообще нет места. Вероятно, ваша свидетельница просто ослышалась, перепутала. Вероятно, в этом обряде присутствовали элементы совершенно иной религии.

«А еще вероятно, что ты лжешь», – подумал Грей.

– Да, ясно, – проговорила Нья. – Возможно, вы расскажете что-нибудь еще, что могло бы нам помочь?

Губы доктора искривились, и от одной этой картины по хребту Грея словно кто-то провел сверху вниз маслянистым пальцем.

– Скажу, что на обряде джуджу туристам не место.

Грей с трудом сдержался, чтобы не ответить резкостью, а доктор Фангва снова обратился к Нье.

– Вы знаете, кто такой бабалаво?

– Жрец джуджу.

– Вы знаете, кто такой бабалаво на самом деле? На что он способен?

– Боюсь, я не совсем понимаю…

– Это мне как раз совершенно ясно. А ведь человеку не следует вторгаться в области, в которых он абсолютно не разбирается.

Грей вгляделся в лицо доктора, но оно оставалось спокойным, как будто и не было того выпада, который прозвучал в его словах.

– К сожалению, мы сейчас лишены такой возможности, – сказала Нья. – Если с мистером Эддисоном что-то случилось во время обряда, знает ли об этом бабалаво – Н’анга, – который его проводил?

– О да.

– У вас есть какие-то мысли, кто бы это мог быть?

– Если его называют «Н’анга», разве не разумнее предположить, что он из числа шона? Я слышал, джуджу в Зимбабве в новинку. Возможно, вам следует поспрашивать одного из последователей шона.

– Уверена, вам известно, что наше правительство не приветствует это движение, и те, кто в нем участвуют, этого не афишируют.

– Тогда я не понимаю, чем могу вам помочь.

Нья отставила свой чай.

– Спасибо, что уделили нам время. Если услышите что-то полезное, пожалуйста, свяжитесь со мной.

– О, непременно. – Клик-клак.

Нья встала, следом за ней поднялся и Грей. Нельзя сказать, что его огорчила краткость беседы. К следующему разговору с доктором Фангвой он постарается подготовиться получше, да и сам разговор тогда пойдет иначе.

– Пожалуйста, возвращайтесь, если обнаружите что-нибудь интересное. – Глаза доктора блестели. – Возможно, мы вместе исследуем… премудрости… традиционной для моей культуры религии. Вы поступите мудро, если вооружитесь знаниями.